Все были на взводе и лишь один я внутренне радовался, что оказался в подобном месте. Все эти здания Викторианской эпохи, старомодные газовые светильники, механические птицы… выстрел Так о чём это я? Ах, да. Мрачность пустых зданий и общий антураж заброшенного и опасного места буквально сковывал внутренности ледяной корочкой.

– Ни хрена себе… – Вздохнул я, глядя на здание, построенное из медных труб. – Что такое, Осведомитель? – Спросил меня Слесарь. – Ты прикинь, сколько бабок можно получить, если сдать это здание на металл. – Присвистнул я, и получил лёгкий подзатыльник от Слесаря. – Что? – Зашибись, наш капитан идиот. – Прошептал Канцеляр, а Крест тихо хихикнула. Таким образом общая атмосфера напряжения была убита, оставив лишь необходимую в нашем деле осторожность и внимательность. – Тихо! – Громко прошептал я, подняв вверх сжатую лапу. – Что такое? – На грани слышимости прошептал Слесарь, на что я шикнул на него. – ... За мной, максимально тихо и быстро! – Прошипел я и быстро и бесшумно перебежал в переулок. Лишь бряцание разгурзки выдавало меня. Остальные, чуть громче но тоже перебрались за мной. – Что такое? – Спросила Крест. – Я слышу шаги… – Прошептал я, выглянув на главную улицу. Мои уши были направлены дальше по улице, улавливая любой шорох. – ... Двое… Трое… Минимум трое выйдут на основную улицу с правого поворота… – Может свои? – Спросил Канцеляр, на что я прислушался. – Определённо нет. Не слышно бряцанья разгрузки. Вместо него слышен едва различимый скрип кожи и шорох ткани… Вот чёрт… – Тут-же скрывшись в проулке прошипел я. – Там трое 1678-А. – Что делать будем? – Прошептал Слесарь, крепче сжимая рукоять дробовика. – Секунду… ... Блядь, они идут по улице сюда, живо за мусорные контейнеры и молитесь, чтобы эти твари не заглянули сюда. – Громко прошептал я и мы тут-же скрылись за старыми крупными мусорными баками. Чтобы не рисковать я достал из ПК уже готовый к бою ПТРС-41, на шокированные взгляды я лишь махнул лапой.

Звук шагов, скрип кожаной обуви и шорох одежды приближались к нам. Сердце гулко бухало в груди, внутри всё сжималось, а кончик хвоста подрагивал от нервов и предвкушения хорошей драки, готовый в любой момент выпустить жало. Шаги приближались, напряжение нарастало… пока объекты не прошли мимо и мы не смогли облегчённо вздохнуть. Ненадолго. Прислушавшись получше я понял, что дальше пошло лишь двое, третий, видимо, стоит… прямо перед входом в проулок!!!

Спустившись в план теней я смог увидеть, что этот чёрт действительно стоит перед входом в проулок и смотрит куда-то вдаль при этом наклонив свою забинтованную голову к плечу и держа металлическую трубу. Выйдя из тени я задался хорошим вопросом: “Что делать?” Парой пассов руками я объяснил своей команде, что у нас появилась проблема, которую следует решать. Начинать пальбу не стоит, вероятность того, что эти Бобби не сбегутся к нам очень мала, а крупнокалиберных патронов у меня маловато. Обойти? Не вариант. Все они твёрдо уверены в том, что я не могу проносить в своей тени живых существ, да и уйти на своих двоих без обнаружения не выйдет. Всё для того, чтобы не палить Эша. Взгляд Слесаря остановился на моём хвосте. Парой жестов он указал на мой хвост и предложил использовать его, на что я прямо “спросил” “Куда бить?” Тот немного подумал и пальцем ткнул себе в висок.

Подождав, пока шаги окончательно стихнут и немного обдумав данную ситуацию я кивнул самому себе и наружу показалось костяное жало. Мне пришлось вбухать под сотню очков BP чтобы уплотнить и укрепить своё жало и мышцы, заострить его и сделать нечто похожее на заострённое копьё с двумя заострёнными выступами, чтобы при вытаскивании наносить больший урон. Все с интересом наблюдали за тем, как изменяется моё жало. Неслышно вздохнув я провалился в тень и оказался прямо под Бобби. Немного обмозговав то, как грамотнее всего нанести удар я решил ударить в голову сзади, под небольшим углом, чтобы нанести больший урон головному мозгу и стопроцентно уничтожить мозжечок.

Сделав глубокий вдох я приступил к делу. С едва различимым свистом жало покидает тень и с огромной скоростью вонзается прямо в затылок в область мозжечка. Следом за жалом выпрыгиваю и я, молниеносно хватая объект за голову и проворачивая на 180 градусов, из-за чего от стен отражается громких хруст ломаемых позвонков. Для уверенности я вытащил жало и ещё два раза ударил со спины в позвоночник, перерубая его в двух местах. Труп Бобби, после того как я его отпустил, покачнулся и рухнул в бок, подтверждая ликвидацию. И ведь даже с усиленным жалом и мышцами я чувствовал сильное сопротивление его “шкуры”. Такую тварь действительно только крупный калибр берёт.

– Чисто. – Негромко сказал я и из-за контейнеров тут-же показались дула оружий и следом за ними лица оперативников. – Я думал придётся прорываться с боем. – Ставя свой дробовик на предохранитель проговорил Слесарь. – Интересно, что у него под бинтами? – Внезапно спросил Канцляр, когда мы уже собирались двинуться дальше.

Мы переглянулись.

– Вот нахрен ты это сказал? Мне теперь самому интересно стало. – Пробурчал я, доставая нож и подходя к трупу, под которым уже собралась небольшая лужица пованивающей гнилью кровью.

Все с затаённым дыханием смотрели мне в спину, пока я, склонившись над трупом, разрезал бинты. Неожиданно для всех моё жало выскользнуло из “ножен” и вошло в грудь трупа, прямо в сердце с завидной скоростью.

– Пошли-ка лучше отсюда… – Накрыв лицо полицейской каской проговорил я. Меня ощутимо потряхивало от увиденного под бинтами. – Что ты там такое интересное увидал? – Спросил Слесарь и хотел было подойти к трупу, как моя лапа легла на его плечо. – Поверь… Тебе не стоит видеть то, что видел я… Надо будет с Марией пообщаться из-за этого… – Меня всего передёрнуло, а шерсть на загривке встала дыбом.

Все недоумевающе переглянулись с немым вопросом: “Что могло его так напугать”. Но, видимо получив пример в качестве меня пожали плечами и все мы наконец-то смогли продолжить свой путь. Теперь вся мрачная красота этого места будто испарилась для меня и перестала существовать, напоминая, что мы находимся в писец каком опасном месте и здесь мне могут не хило так настучать по кумполу.

В НонЛондоне преступления неприемлемы. Предупреждаю: вредители общества станут его защитниками.

От внезапного и довольно громкого оповещения из громкоговорителей я вздрогнул и покрепче сжал цевьё своего ружья, а сокомандники со странными взглядами покосились на меня, но ничего не сказали. Когда мы преодолели почти полкилометра и до назначенной точки оставалось ещё полтора, мы увидели ещё одного представителя этого объекта, сидящего возле автомата, раздающего то самое питательное вещество.

– Прошу… Подайте… Хоть что нибудь… – Умоляюще промямлило “Ничтожество”, протягивая к нам из под своего грязного и потрёпанного черного плаща покрытую струпьями серую истощённую руку. В моей лапе оказалась монетка номиналом в пятьдесят центов, которую я тут-же кинул существу. Оно довольно проворно её поймало и заплакав исчезло без следа. – Нам ведь говорили, чтобы мы не контактировали с ними. – Сказал Слесарь. – Правила нужно знать, чтобы уметь их обходить. – Через плечо бросил я. – Запрещено контактировать, я же к нему даже не подходил. Да и совесть изгрызла-бы, если я не кинул ему хоть одну монетку. – У вас есть совесть, капитан? – Поддел меня Канцеляр. – В отличии от тебя, да. – Вернул подколку я.