— Зато я не милая и не прекрасная. — Теперь мне пришлось ловить Кэтрин за руку и не отпускать. — И я вас не прощаю. Прощайте, лорд ди Монтеро.

Стремительно развернувшись, я потащила кузину к выходу. Не станет же бывший муж среди бела дня гнаться за нами и хватать меня в охапку?

Гад паршивый только рассмеялся нам в спину. Словно я поступила ровно так, как он ожидал. И тем доставила ему несравненное удовольствие.

Подумаю об этом позже. Позже! Во всяком случае, я тоже сделала с ним то, что хотела, — обвешала бывшего мужа следилками-прослушками, теперь мне нужно остаться одной, и тогда…

Остаться одной, естественно, не получилось, потому что Кэтрин, впавшая от улыбок Эдвина в прострацию и позволившая себя увести, вдруг сообразила, что предмет ее обожания остался за спиной, и поволокла меня в кафетерий пить горячий шоколад со взбитыми сливками. Мне Кэт уступила лучшее место лицом к стеклу, а сама расположилась так, чтобы увидеть Эдвина. Не будет же он в одиночестве долго разглядывать кораллы.

Но пока его нет…

— Кэт, ты действительно думаешь, что, ведя себя таким образом, привлечешь его внимание? — спросила я, слизывая с ложки лакомство.

— А?

Да, мне удалось заинтересовать Кэтрин.

— Как думаешь, Эдвин волк или баран?

— Э-э… Что за вопрос? Да как ты?!..

— То есть хищник, — хмыкнула я.

Кэтрин чуть успокоилась, в ее взгляд вернулась заинтересованность.

— Да, хищник.

— А хищнику хочется преследовать добычу, завоевать или получить то яблоко, которое само в руки падает? Кэт, ты ведь сказала, что он не травоядный? Он на меня внимание обращает, во-первых, из-за твоих родителей. Во-вторых, из-за того, что он мне не нравится, но это как раз нестрашно, потому что преследовать он будет только одну дичь. М-м?

— Хм…

Кузина погрузилась в размышления. Надеюсь, мне удастся хотя бы немного ее взбодрить.

Я зачерпнула взбитых сливок, смакуя, и…

Именно в этот момент в кафетерий вошел Эдвин. Я увидела его в отражении в стекле, но самое невезение, что он увидел меня, и его глаза буквально полыхнули желанием. Тьфу!

Как противно. В прошлой жизни я больше всего на свете хотела, чтобы он на меня вот так посмотрел. А теперь меня чуть не вывернуло наизнанку от одного такого взгляда. Нежные взбитые сливки стали горькими и противными, я с трудом проглотила то, что уже положила в рот, и отставила вазочку. Дожили…

Впрочем, долго терпеть присутствие неприятного объекта мне не пришлось. Солнце уходило за горизонт, стеклянный коридор наполнился тенями, рыбы за прозрачной стеной перестали играть всеми красками радуги. А значит, посетителей попросили разойтись по номерам. Что я и сделала с огромным удовольствием.

Вот только взгляды, которыми обменялись Эдвин и дядя Гарльтон, мне очень не понравились. Вопреки всему, вопреки собственной готовности отразить любую атаку, стало страшно.

Так. Я иду в номер. Запираю дверь, достаю шкатулку и слушаю. Это вполне конкретные действия, которые помогут мне не паниковать.

Только вот дяде с тетей на мои планы было, как всегда, наплевать. От Стеклянного тупика к пансионату мы пошли дальней дорожкой через сад, так как прогулки были показаны Кэтрин целителем-менталистом. Пришлось терпеливо восхищаться цветущими розами, наклоняться, вдыхать аромат. Миневра придралась, что у Кэт это получается недостаточно элегантно, и затеяла урок грации.

— Я переутомилась и пойду к себе, — объявила я.

— Мелани, твои движения образцово плавные. Ты не поможешь своей сестре?

Опять этот упрек.

— Завтра после утренней трапезы сразу же, — пообещала я и демонстративно потерла виски. — У меня начинается мигрень, тетушка.

Универсальное оправдание для леди. Нет ничего приличнее, чем мигрень или сердечное волнение. Объявив о нем, можно смело рассчитывать на то, что никто не усомнится в твоем праве на одиночество. Так и вышло. Развернувшись, я направилась прямиком к пансионату.

Дядя, правда, вопреки этикету попытался меня остановить:

— Мелани, подожди немного. Давайте хотя бы поужинаем вместе, как семья.

Я демонстративно прижала ладонь ко лбу:

— Простите, дядя Освальд, мне очень жаль, но мое самочувствие ухудшается с каждой минутой. Сегодня я не буду ужинать, скажу горничной принести мне что-нибудь легкое.

Лорд Гарльтон вздохнул, взглянул на циферблат карманных часов и, качнув головой, глядя на жену, кивнул и последовал за мной:

— Мигрень — это серьезно, Мели. Я провожу.

И потопал рядом в шаге от меня.

Да уж.

Что-то не нравилось мне ни сопровождение, ни то, что сперва меня старались не пустить в комнаты, задержать, но резко передумали, посмотрев на часы.