Шрифт:
— Ритуль, ты мнение начальства по поводу этого расчудесного Игоря Витальевича разделяешь?
Рита какое-то время молчала, переводя взгляд с Мамаева на Тарасова — и обратно. А потом вдруг упала лицом в согнутые руки — и разрыдалась.
— Рита… Марго… Ритуля… — старые армейские товарищи растерянно переглядывались. Потом Андрей Сергеевич решился прикоснуться к вздрагивающему плечу. — Ритуся, да чего мы такого-то…
Рита только взвыла громче.
— Это все из-за свадьбы переживает, бедненькая… — понимающе вздохнул Алексей.
— Да к черту эту свадьбу, при чем тут она! — Рита вдруг резко подняла голову, нервным движением выдернула бумажный платок из упаковки — и принялась яростно сморкаться. — Простите, пожалуйста, я не…
— Ритуль, это ты нас прости… — Андрей Сергеевич по-отечески огладил ее по плечу. — Ты скажи толком, что мы не так брякнули с Лехой-то? Чтоб больше тебя не расстраивать. Я вот вообще не соображу, чего мы…
Рита выкинула платочек в корзину для мусора, достала еще один, снова применила по назначению. Потом прерывисто вздохнула.
— Не говорите, пожалуйста, при мне про доктора Золотова.
Теперь взгляды, которым обменялись Мамаев и Тарасов, были совершенно ошарашенными.
— Рит, так ты что… — осторожно начал Алексей. — Ты с доктором… это…того…
Ритка кивнула и шумно высморкалась.
— Вот тебе и расчудесный доктор… — вынес окончательный вердикт Андрей Сергеевич. — Только, Леха, что-то я все одно ни хрена не понимаю…
— Пошли в галерею, по дороге объясню.
Рита лежала в постели, свернувшись в клубок. Только-только показалось, что отболело. Что опустилось внутрь, на глубину души. Появилась надежда, что отболит.
И два черта-сослуживца все взбаламутили! И, оказывается, не отболело. Даже не думало отбаливать. Наоборот, эмоции, первые, горькие, колючие — улеглись. И явилась во всей красе правда. Это ты, Рита все всерьез воспринимала. А он… Нет, дело, конечно, не в гипотетическом законном браке. Хотя, может, в конечном итоге, и в нем тоже — да только какая теперь разница.
Игорь сказал, что жениться на ней не собирается. Но ударило не это. А то, что… Рита долго пыталась понять, что именно стало причиной таких слов. Он в самом деле настолько приревновал к Роме, что не захотел слушать никаких разумных аргументов? В этом варианте была хоть какая-то продуктивность. Говорят, что любви без ревности не бывает. Слабая, но надежда. Теперь же Рите казалось, что эти слова — сказаны специально, и они — чистая правда. Игорю нужен был повод, чтобы от нее отделаться — Забелин приволок этот повод на блюдечке с голубой каемочкой. А Игорь этим поводом воспользовался. Надоело ему. Наигрался в отношения. Поразвлеклись — хватит.
Им с Игорем судьба вынесла слишком разные сроки за то, что они совершили. У него — пятнадцать суток за мелкое хулиганство. Быстренько отбыл срок — и гуляй, Вася. А у Риты — как бы не пожизненное.
Но — нет. Нет! Она переболеет. И обязательно выздоровеет.
Рита обхватила себя руками. Почему-то никак не получается согреться. Она прикрыла глаза и представила, что он вдруг… вдруг, каким-то волшебным образом оказывается рядом. И обнимет сзади, притягивает к своему большому горячему телу. Прижимается губами к основанию шеи.
И молчит. И пусть молчит. Настоящие иллюзии должны быть молчаливыми.
Рита резко, рывком, встала с постели. Достала из шкафа второе одеяло.
Может, и правда, завести кота?
К концу перового рабочего дня, сиречь понедельника, Игорь точно понял, что неопределенности он больше не вынесет.
Говорить — ему. Делать — тоже ему. И откладывать смысла просто нет. А жить вот так, зная, что совершил ошибку, и ничего не делать для ее исправления — просто невыносимо. И глупо.
Но он еще задержался в кабинете после последнего пациента. Полистал истории болезни, просмотрел запись на неделю, сделал несколько пометок. И, осознав, что только оттягивает неизбежное, резко встал на ноги.
Глава 10. Влюбленным мужчинам, кстати, тоже
— И на кой черт тебе нужен галстук, если на тебе нет штанов?
— Штаны коту не полагаются.
Он поехал туда, в «Мишень». Не будучи уверенным, что Рита сегодня работает, но подчиняясь какой-то необъяснимой уверенности — что ехать нужно туда. Словно замыкая какой-то невидимый круг.
На этом витке круга зиму уже сменила весна. Снег на асфальте превратился в лужи. Но парковка у здания бывшего аэропорта по-прежнему довольно плотно заставлена машинами. Среди них попалась и знакомая красная «мазда».
Интуиция не подвела.
Он подходил к дверям клуба. И в голове всплывала картина, та, давешняя. Зимняя, на которой целовались двое. Единственное чувство, которое Игорь при этом почувствовал — раздражение. Дикое раздражение на самого себя.