Я боялась увидеть ожирение, превышающее мою толерантность, но оказался скорее качок, пусть и с излишним весом. Главное, глаза ещё круче, чем на фотках, – бездонные, светлые, пронзительный взгляд, как у героев-любовников в кино. Слава Богу, нет чувственного порочного рта – тонкие губы уравновешивают.

Мы пошли рядом. Я болтала без умолку, а внутренний голос параллельно говорил, что он скромняга. Совсем не выглядит ровесником, мужиком, наверное, из-за румянца – бруталы среднего возраста не имеют таких мальчишеских щёк.

Рубашка заправлена в немодные джинсы с классической посадкой, хотя было бы странно, если бы врач был в тренде. Кажется, у меня профессиональная деформация – всё лицо и одежду разобрала по косточкам. Это я волнуюсь, что ли? Давно не была на свиданиях.

Я задавала вопросы, а он немногословно отвечал. Рассказал, почему стал врачом. Ведь меня всегда волновал такой странный выбор профессии. Оказывается, всё просто – мама врач. Родители живут в Чите. Тут для меня была только одна ассоциация: «ФелиЧита, слева – китайцы, справа – японцы, фелиЧита…» Но родился в Алма-Ате. Забавно, наверное, быть русским, светлым, голубоглазым мальчиком в Казахстане.

Мы сидели на лавочке на детской площадке. У меня было странное чувство. Никак не могла понять: он мне нравится или нет. С одной стороны, странный, блин, какой-то. Совершенно не похож на всех моих знакомых мужчин. Я и правда уже лет 15 не гуляла ни с кем по улице и не сидела на лавке. Но он определённо не противный – хочется придвинуться к нему поближе.

Несмотря на август, вечером быстро холодало, и нам пришлось заканчивать это практически из прошлого века свидание.

Придя домой, я написала: «Спасибо за чудесную прогулку, мне очень понравилось». А на следующий день со съёмки я отправила ему фотку в своём самом коротком платье. Я уже пару недель носила исключительно короткие платья. Он отреагировал очень по-мужски. Написал, что нельзя присылать такие фото на работу. Вокруг люди, и теперь ему неловко вставать из-за стола. Это польстило моему самолюбию, и я предложила повторить вечернюю прогулку. Променады перед сном – это же так полезно для здоровья.

Я повела его в район, где жила до 6 лет и где прошла большая часть моего детства. В какой-то момент, переходя дорогу, я сделала вид, что ужасно боюсь машин, и взяла его за руку. И больше не отпускала, а он свою не отдёрнул. Вот так мне нравилось гораздо больше, а то какой-то совсем скромный юноша. Неудивительно, что он не был женат до своих 33 лет. Вообще, он моложе меня почти на два года – давно у меня не было таких юнцов.

Когда мы подходили к моей первой школе, и я почувствовала запах мокрых листьев, то как будто перенеслась в детство. Осень уже была на подходе, и её ароматы кружили голову. Накатили воспоминания. Вот Дом пионеров. В первом классе я ходила на все кружки – лепка из глины, выжигание, хор, сольфеджио. У меня был низкий разговорный голос и очень высокий вокал. Учительница показывала меня коллегам как неведомую зверушку – их забавлял такой контраст. К моему второму классу она забеременела, и больше учить меня вокалу было некому.

Мы дошли до дома, который был моим в детстве, и даже заглянули в окна.

– Так странно жить далеко от места, где ты родился. Я давно тут не была, но всегда знаю, что могу прийти.

– А я ни разу не был в Алма-Ате с тех пор, как уехал 20 лет назад. И вряд ли уже поеду, потому что почти всё время отнимает работа.

Я подумала, что это несправедливо. Человек должен иметь возможность вернуться в свою юность.

Пока я размышляла, мы уже направились обратно. Вдруг я почувствовала, как он пытается высвободиться из моей руки. Почему, нормально ж всё было?! Но сопротивляться не стала. Когда мы подошли к дому, он коротко чмокнул меня в щёку и сухо простился. Странно. Никак у меня не вязалась такая сдержанность с его более чем живой реакцией на мои «длинноногие» фотографии, которые я ему прислала.

***

Мы общаемся уже почти месяц и неделю встречаемся. Вернее, два раза гуляли по городу и каждый день переписываемся. И больше ничего не происходит. Я отправляю свои фотки в коротких юбках, он позитивно реагирует. Но дальше – ничего. Значит, наступило время для тяжёлой артиллерии: варю борщ и зову зайти ко мне помочь повесить картину.

– Нужна дрель, а у меня нет, – сокрушается он.

– Так это не страшно, у меня-то как раз есть, – именно для случаев, когда мужчина хочет соскочить, я уже давно приобрела прекрасный перфоратор Makita.

– Отлично, у меня не очень много опыта в сверлении стен, но я думаю, справлюсь.

– Я в этом просто уверена.

Так как пока он возился с картиной, заняться мне было нечем, я решила отвлекать его разговорами.

– Я не кажусь тебе странной девушкой? У тебя вообще было много знакомств через интернет? Были какие-то необычные?

– Да. Были чрезвычайно необычные!

И он в подробностях рассказал мне историю одного удивительного знакомства.

– Как-то познакомился с девушкой случайно в «Аське». Дейтинг-сайты тогда ещё не были популярны, а мобильных приложений не существовало. Я «постучался», она ответила, завязалась интересная беседа. Между прочим выяснилось, что Марина – хозяйка собственного бизнеса, обеспеченная и самодостаточная. Общение увлекло обоих, девушка была начитанной, с отличным воображением и широким кругозором. Договорились увидеться.

«Ты не против, если со мной будет младшая сестра, она давно никуда не выбиралась?»

«Конечно, приходите вместе».

Марина оказалась симпатичной невысокой шатенкой, с большими карими глазами, волосами до плеч и слегка мяукающим протяжным голосом. Сестра – почти полная противоположность: пышная, розовощёкая, активная, с заливистым весёлым смехом. Одеты обе были дорого, но неброско.

Мы гуляли на Воробьёвых горах и закончили вечер в уютном грузинском ресторанчике с домашним вином. Марина настойчиво предлагала расплатиться за ужин, но я отказался.