Накрыв труп простыней, де Витт сказал:

–  Нет, так не положено. Вы старший помощник, а значит, теперь вы капитан. Вы осуществляете на борту также и функции полиции. Возьмите ключи и сделайте, как я вам советую. Иначе вам не избежать потом не приятностей.

Взяв связку, Уормс отыскал ключ от каюты и направился к двери. Эббот, продолжавший стоять у входа в ванную, посторонился, пропуская врача, который хотел вымыть руки. Вдруг Эббот заговорил:

–  Мне думается, он это предчувствовал…

–  Что?
– не понял де Витт.

–  Ну, что что-то должно случиться. Я разговаривал с ним два часа назад, когда он зашел в радиорубку. У него был отсутствующий взгляд, и он пробормотал что-то о том, что дело кончится плохо. Он был словно не в себе. Я не уверен даже, что он сразу меня узнал.

Уормс вернулся назад.

–  Его встревожило предупреждение о надвигающемся шторме.

–  Нет, это исключается! Предупреждение о шторме было получено гораздо позже. Роджерс сразу вызвал меня. С тех пор и часу еще не прошло.

Точно ему внезапно пришла в голову какая-то мысль, доктор де Витт еще раз подошел к койке капитана, откинул простыню и, расстегнув одежду, принялся осматривать труп. Еще не покончив с этим, он сказал Эбботу:

–  Два часа назад он заходил в радиорубку? Этого не может быть. Трупные пятна уже отчетливо видны. Он мертв по меньшей мере три часа…

Эббот только пожал плечами:

–  Неужели я мог так ошибиться? В семь часов я был в радиорубке. И я столкнулся там со стариком… Врач, покончив с осмотром, снова прикрыл тело простыней.

–  Ну, пусть полиция ломает себе голову. Это не наше дело… - И он скрылся в ванной.

Через несколько минут все трое вышли из капитанской каюты. Уормс тщательно запер дверь и спрятал ключи в карман. Поблизости никого не было видно. Пассажиры веселились на балу. Услышав доносившиеся издалека звуки музыки, де Витт сказал:

–  Там скоро хватятся капитана. Что вы скажете людям? Вы ведь не можете сообщить им о случившемся, Уормс?

Уормс остановился и прислушался. Сквозь открытый люк слышен был надвигающийся рев шторма. Судно шло уже не прежним ровным ходом.

–  Близится шторм, - сказал Уормс, направляясь к трапу. Только затем он ответил на вопрос: - Нет, конечно, нет, доктор. Но я отменю бал, отменю его в связи со штормом. Тогда и отсутствие капитана никому не бросится в глаза.

Старший инженер сразу подхватил:

–  Верно, а пока я пойду в салон и скажу, что капитан занят на мостике! Пусть люди еще часок повеселятся. Тем меньше станут они потом о чем-нибудь спрашивать. И ведь погода еще не совсем испортилась.

Не дожидаясь ответа, он повернул назад. Доктор де Витт, поглядев ему вслед, укоризненно покачал головой:

–  Ветреник. Ему самому охота часок повеселиться, я его знаю. Старик сегодня утром задал ему взбучку за то, что он снова провел ночь в каюте одной из пассажирок. Роджерс видел, как он оттуда выходил. Женщины его погубят. Теперь, когда он знает, что старик не может больше помешать, он придумает себе на ночь еще какую-нибудь забаву.

Не слушая дальше, Уормс поднялся по трапу и остановился у входа на капитанский мостик. Врач, кряхтя, вскарабкался следом за ним. Некоторое время они стояли рядом, не говоря ни слова. Доктор де Витт старался перевести дух, Уормс смотрел вперед, на нос корабля.

Близилась ночь. Шторм усиливался. Ветер ревел в снастях, рвал ванты, грохотал цепями спасательных шлюпок. Волны перекатывались через борт. Судно то и дело ныряло носом в бушующий океан.

–  Да, веселенькая будет ночка, - произнес врач, на конец отдышавшись.
– Похоже, начинается настоящий ураган.

–  Так оно и есть, доктор. Береговые станции именно это и передали… Я просто не хотел раньше времени поднимать панику.

Уормс снова повернулся к врачу. Тот испытующе посмотрел на него, точно спрашивая: теперь, когда ты капитан, не страшно тебе? Ответа на свой немой вопрос он не получил.

Уормс вернулся к прежней теме:

–  Скажите, доктор, если Уилмотт погиб от яда, он ведь не сам отравился? Я, во всяком случае, не вижу причин, зачем бы он стал кончать с собой.

–  Он ничего такого и не делал. Он слишком любил жизнь. Нет, Уормс, старик этого не делал.

–  Кто же тогда? Вы задумывались над этим, доктор?

–  Я врач, а не полицейский. Что пользы, если я стану ломать себе над этим голову.

Уормс, однако, настаивал:

–  Но ведь речь может идти только об очень узком круге лиц. Кто имел доступ в его каюту, у кого была возможность отравить его?