– Понятия не имею, - наконец сказала она.
– Я шла домой с работы, чувствуя себя не очень хорошо. Меня продолжало тошнить, и в итоге я оказалась здесь.

– Это, наверное, от твоей стряпни.

– Не смеши меня.
– Она держалась за живот, чувствуя, как натягиваются швы.
– Мне ужасно больно, даже несмотря на все лекарства.

– Я только что вернулась домой и услышала сообщение на автоответчике. Я собираюсь переодеться и буду у тебя через несколько минут.

– Какое сообщение?
– Хани оставила ей записку на кухонном столе, в которой говорилось, что она сама поедет в больницу, но это было не то, что сказала ее соседка по комнате.

– Доктор оставил одно для меня, - ответил Валентайн.
– А потом я увидела, что ты написала. Я позвонила в больницу, и меня соединили с твоей палатой.

Если бы ее желудок не был так напряжен, она бы подскочила в постели.

– Он это сделал?
– Хани вспомнила разговор с доктором, когда сказала ему, что он не сможет связаться с ее соседкой по комнате или родителями. Ее предупреждение не помешало ему попытаться. Это был просто еще один акт доброты со стороны мужчины, лица которого она до сих пор не видела.
– Это было ужасно мило с его стороны, - сказала Хани.

– Я тоже так думаю. Скоро увидимся. Держись там.

***

– Доброе утро, - сказал мужчина, войдя в комнату Хани.

Она только что закончила завтрак и смотрела новости. Его белый халат подсказал ей, что он врач, но она узнала его по голосу.

– Это вы, - сказала она.
– Хирург со вчерашнего вечера. Эндрю…

Доктор улыбнулся, подойдя ближе к ее кровати.

– Это я.
– Он проверил монитор и записал что-то в карту, которую держал в руках.

Хани не могла оторвать от него глаз. Он был красив по-мальчишески, но она могла сказать, что ему не меньше тридцати. Его глаза блестели, как будто радужки были окружены фейерверком. Улыбка была очаровательной и дьявольской. А еще были руки с невероятно сильными пальцами. Руки, которые резали ее тело. Тело, которое теперь было исцелено благодаря нему.

– Ваши показатели выглядят отлично, - сказал он, глядя на монитор и ее карту.
– Жизненные показатели идеальны. Анализ крови пришел, - он перевернул страницу, а затем посмотрел на нее, - все в норме. Поэтому я не вижу причин, по которым вас нельзя выписать сегодня.
– Эндрю положил бумаги на стол, а затем подошел к кровати, потирая руки, словно пытаясь их согреть.
– Я только проверю ваш шов.

Хани наполнила легкие воздухом и задержала дыхание, пока он осматривал ее живот. Его прикосновение было нежным, его пальцы были намного теплее, чем она думала.

– Именно так, как я хочу, чтобы это выглядело, - сказал он, прикрывая ее.
– Я попрошу менеджера по работе с пациентами разработать план вашей выписки. За вами заедет ваша соседка по комнате?

Хани не могла поверить, как грубо она вела себя. Все утро она планировала, что скажет, если ей представится такая возможность. И вот он здесь, а она все еще ничего не сказала.

– Да, - ответила она. Она собиралась сказать еще что-то, когда доктор добавил:

– Мы сможем выписать вас отсюда через час, максимум через два. Следуйте инструкциям медсестры по уходу и запишитесь на прием к своему врачу. Вы будете в хорошей форме.

– Спасибо.
– Она подняла руку и провела ею по животу, ее тело уже было менее чувствительным, чем когда она проснулась.
– Вы были удивительны со мной прошлой ночью. Спасибо кажется таким простым за все, что вы сделали, - Хани посмотрела на капельницу в своей руке, - но я действительно это имею в виду.

Доктор стоял лицом к ней, все еще в нескольких дюймах от кровати.

– Я рад, что вы чувствуете себя лучше.
– Его взгляд переместился на ее губы.
– У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

Был один вопрос, который не давал ей покоя с тех пор, как Валентайн посетила ее прошлой ночью, и на который обе девушки хотели получить ответ.

– Вы так добры ко всем своим пациентам?
– Как только она это спросила, то сразу же пожалела об этом.
– Мне очень жаль. Я… - Она замолчала, не зная, куда себя девать, ее лицо краснело с каждой секундой.

Доктор улыбнулся, и переместил руку на боковые перила ее кровати.

– Вы меня не помните, да?

Хани откинулась головой на подушку, ее глаза сузились, когда она посмотрела на него, пытаясь вспомнить его лицо. Медленно, пока она продолжала смотреть на него, туман начал рассеиваться.

И тут до нее дошло.

– Я помню.

ВОСЕМЬ

ДЖАРЕД

– Я Билли Пейдж, - сказала она, протягивая мне руку.

Ее хватка не была крошечной или слабой. Как и ее личность. У нее была старая душа, которая вышла за рамки ее возраста, и она говорила мне, что в красивой женщине, сидящей рядом со мной, нет ничего незрелого.