Шрифт:
Ночь они провели в гостинице в небольшом городке, где Еву поселили в лучшие апартаменты. А к середине следующего дня прибыли на курорт.
Глава 17
Удивительно, но морской воздух и атмосфера отдыха, что царила в курортном городке Майтире, подействовала и на Еву. В ней словно бы разжалась пружина, она почувствовала, что ненадолго, но может расслабиться.
Пусть пока Бормиас думает, что делать с Верианой. А она… хоть немного отдохнет. Поживет в иллюзии нормальной жизни.
Иллюзии иногда бывают столь реалистичны.
Она хорошо выспалась в просторной спальне милого особнячка, снятом для нее Бормиасом. Уже вечером накануне смогла принять затем горячую ванну. Тело, измученное долгой дорогой, словно бы расправлялось. Да и душа вместе с ним.
И вообще… Здесь было так нормально! Словно зла, зловещего прошлого и коварных интриг просто не существовало на свете.
Ева потянулась, подошла к окну, открыла его. Легкий бриз коснулся ее кожи и волос. Утреннее солнце радостно искрило на ряби, бегущей по морю, белая занавеска трепетала, ласково касалась шеи.
Ева неожиданно для себя рассмеялась. Ей было хорошо. Хорошо впервые за несколько лет.
И это «хорошо» устроил для нее Бормиас. Только за одно это она уже была бы ему безмерно благодарна! Даже если бы не было всего остального.
Старший принц пришел завтракать с ней. Они мило посидели на крытой террасе — для открытой было еще прохладно. Но Ева знала, что, возможно, через неделю станет так тепло, что можно будет даже искупаться. Плавать она умела и любила. Правда, очень давно этого не делала…
После завтрака принц повел ее на прогулку. Народа на курорте было еще мало, и по набережной двигались лишь редкие одетые с иголочки фигуры аристократов, что приехали просто подышать морским воздухом. При виде принца и Евы мужчины почтительно снимали шляпы, а женщины улыбались, но у Евы создалось впечатление, что принца никто не узнал.
Бормиас, теперь одетый в гражданский костюм, изысканный, бордового цвета, выглядел прекрасно. Ева даже немного засмущалась, когда он предложил ей взять его под руку.
— Я буду рад показать вам пирс «Волшебного света» — историческое место, где когда-то стоял маяк… Его огонек помог адмиралу Куну атаковать во время Суадерской битвы, — предложил Бормиас.
— Я рада отправиться в любое место, лишь бы можно было дышать этим воздухом! — рассмеялась Ева.
Бормиас с умилением поглядел на нее. То, как она наслаждалась атмосферой на курорте, явно ему очень нравилось.
И тут, чуть на отдалении, между морем и полосой раскидистых деревьев, Ева увидела знакомую фигуру.
Она не могла ошибиться, хоть лица было не разглядеть.
Радостно помахивая тростью, одетый с иголочки, мужчина шел к ним.
— Ой! — ляпнула Ева, а сердце затрепетало от тревожных предчувствий.
— В чем дело, Ева? — тут же насторожился Бормиас.
— Мне кажется, этот мужчина знает вас! Он идет прямо к нам! — Ева словно бы небрежно указала на торопящегося к ним человека. Ведь вообще-то она не должна была его узнать!
Бормиас поглядел туда же.
— О! — очень даже обрадованно сказал он. — Это же мой брат Грайнор! Как удачно — я как раз собирался писать ему по поводу принцессы!
Тебе удачно, подумала Ева, а я окажусь между молотом и наковальней.
Что он вообще здесь делает?! Хочет сорвать им же задуманную операцию?
Кошмар. Иллюзии рухнули. Вместо отдыха предстоит война.
Еве захотелось сесть на камни набережной и плакать. Просто плакать, как ребенок, у которого отняли последнюю игрушку. Ведь отдых, что начал ей даже нравиться — закончен!
Теперь только интриги, противостояние и, что хуже всего, постоянное напряжение.
Ей хотелось придушить Грайнора голыми руками. Просто растереть в порошок, чтоб не мешал, когда ей в кои-то веки было хорошо!
Но на самом деле, Ева понимала, что сейчас ей нужно сыграть так, чтобы Бормиас не заподозрил их знакомство с младшим принцем.
Она и так чуть не прокололась со своим спонтанным «Ой!».
— Не может быть! Какое удивительное совпадение! — сказала она Бормиасу.
— Чудесно! Действительно чудесно! — подтвердил Бормиас, инстинктивно взяв в руку ее ладонь, лежащую на сгибе его локтя. Несильно, и все так же автоматически, помял ее пальчики.
Это был невольный, но слишком интимный жест… Должно быть, так Бормиас когда-то привык сжимать ладонь своей Емы.