Повод избавил меня от немедленной необходимости заходить в пустующий и неосвещённый дом, куда у меня совсем не возникло желания идти. Я свернул на собственную подъездную дорожку уже по кромешной темноте после целого дня ничегонеделания в доме родителей, последовавшего за приобретением мебели и оформлением её доставки. Повод приводит меня к квартире Оливии, и я нажимаю на звонок снова и снова из-за достаточно длительного отсутствия движения с той стороны. Неужели для неё уже настолько поздно, что она, возможно, спит? Я хлопаю по карманам, чтобы найти телефон и взглянуть на время, но вспоминаю, что оставил его в машине, а часов на мне сегодня также нет. Только в моей голове возникает мысль попробовать снова, как в тишине общего коридора раздаётся почти оглушающий звук отпираемых замков. Лив наконец появляется в расширяющемся пространстве между дверью и дверной коробкой. В свободных серых штанах, в слишком большой майке такого же цвета, которая бесспорно моя, и в торопливо натягиваемой поверх неё тёмно-коричневой кофте с длинными рукавами и на пуговицах.

— Привет. Ты в порядке? Ты долго не открывала. Я тебя разбудил? — слишком много вопросов за одну секунду, но я ничего не могу с собой поделать по причине того, что они вылетают из меня, как пробка из бутылки шампанского в новогоднюю ночь. И уже озвученными дело не ограничивается. — Я войду? — это прозвучало с переживанием в разрез с тем, как я хотел, чтобы всё было. Меня охватывает немыслимо нервозное волнение, ведь Лив по-прежнему держит одну ладонь на ручке, а другой касается дверной коробки, что не внушает мне никаких хороших мыслей и оптимизма.

— Зачем ты здесь, Дерек?

Я ничего не могу прочитать по выражению её глаз, хоть на них и попадает свет с потолка за моей спиной. Наверное, не будет ошибкой предполагать, что сегодня, да и, быть может, вообще в целом меня здесь не ждали. Однако возникающее колющее стеснение в груди на фоне того, что моё появление, видимо, нежеланно, не освобождает рассудок от осознания того, что после всех моих вчерашних слов и проявленных реакций это, пожалуй, полностью обоснованно.

— Увидеть тебя.

— Вот только не надо мне врать.

— Ладно, — если она хочет честности, то так тому и быть. Меня всё равно чуть ли не колотит от отвращения к самому себе, что мне захотелось ждать повода, чтобы приехать, связанного с чем угодно, лишь бы не с нами двумя. Пока он случайно не подвернулся, я даже не думал ей просто позвонить. А теперь явился и пытаюсь казаться лучше, чем есть. Будто это как-то изменит меня и превратит в того человека, который не боится принять решение и не откладывает этот момент снова и снова. — Мы должны подписать переоформленное заявление. Одной ручкой.

— Заявление?

— Об отказе. Я выбрал клинику, и потому в него потребовалось внести изменения. Потом надо будет просто добавить имя.

— А ты уже подписал?

— Нет. Ещё нет, — Оливия вдруг поворачивается ко мне спиной и удаляется вглубь своей квартиры, может, расстроенная и терзаемая тем, насколько всё внезапно. Застывший, я по-прежнему стою на месте, пока не решаюсь наконец переступить порог и закрыть за собой входную дверь. Не стоять же мне в самом деле снаружи бесконечно долго и дальше? Чуть погодя, Лив я нахожу на кухне, стоящую около мойки со скрытым от меня лицом, не испытывая ровным счётом никакого удовольствия от этих пряток и чувствуя нестерпимое желание и намерение сделать всё, что угодно, лишь бы увидеть любимые глаза и вызвать хоть какую-то реакцию. Буквально какую угодно. — Знаешь, сегодня я купил кроватку. Её оплатила Лилиан. В качестве подарка. Мне пришлось принять это и многое другое, потому что зачастую я вообще не имею понятия, что делаю, или что надо сделать, или что от меня ждут или хотят. Но всё должно было быть не так. Вот то единственное, что я знаю.

— Думаю, это правда, — тихо, но слышно неожиданно скоро для меня говорит Лив, соглашаясь со мной, что сугубо и целиком приятно, и наконец позволяя мне взглянуть на себя прямо и без препятствий. Я замечаю, что она, также смотря в мою сторону, выглядит как-то иначе. Мягче что ли… Искреннее. Заинтересованной. — У тебя случайно нет фото?

— Есть. Но только из магазина, — странно нервничая, отвечаю я. — Ты хотела бы взглянуть? — но, отказавшись ждать, мои ноги уже сами приближают меня к ней, и вот так просто и скоро влечение, этот трепет и соблазн уже снова здесь, между нами. Знаю, им лучше не потакать, но я не могу. Никогда, как следует, не мог.

— Да.

— Тогда я должен спуститься к машине. Телефон остался в ней.

— Я не стану запирать дверь.

Это звучит, как «я буду тебя ждать и дождусь», и я уже направляюсь к выходу из кухни, когда понимаю, что есть ещё кое-что, чего Лив не знает, но заслуживает услышать.

— Лив?

— Да?

— Вчера я говорил с тобой так, потому что мог думать только о том, как сильно хочу сбежать. Куда угодно, лишь бы с тобой и подальше ото всех. Я не знаю, правильно ли это, — ближайшие игры никто не отменял, и мой долг перед командой… Я без понятия, как всё будет без меня, и что Джейсон скажет остальным, когда ещё вчера в физическом плане со мной всё было абсолютно отлично, а тут я вдруг не появлюсь. Но я просто хочу отпустить эти мысли хотя бы на время. Даже если впоследствии мне придётся расплачиваться за собственную эгоистичность. Или всё это вообще окажется зря вот прямо здесь и сейчас. Хотя неважно. Пожалуй, риск может стоить того. Оправдать себя. — Но к черту всё, — я подхожу к Лив, и она оказывается словно в ловушке между моим телом с моей рукой, опускающейся на её шею, и кухонным столом позади, — давай просто уедем. Разберёмся со всем где-нибудь, где нам никто не помешает. Только ты и я вдвоём… — только не отказывайся. Пожалуйста, не надо… Просто увидь, как я прошу тебя, детка. Сейчас мне будет достаточно уже одного этого.

— Поспи ещё.

Я шепчу это, склоняясь над Лив, пока снаружи, различимый через открытые двери, ведущие в патио из гостиной, доносится шелест искусственных водопадов и настоящих тропических деревьев, и провожу рукой по предплечью. Мы приехали в Санта-Монику около полудня, и, войдя в домик в двух шагах от побережья от океана, я предложил немного отдохнуть с дороги. Но самого себя в данное уравнение я не включил и почти всё последнее время вплоть до этой минуты провисел на сотовом телефоне, разговаривая с Джейсоном и убеждая его сказать парням правду, а не придумывать какую-нибудь ахинею, как объяснение моему отсутствию на сегодняшней встрече с соперниками из Денвера. С нас всех уже достаточно лжи и вранья. Если уж не можешь или не хочешь где-то быть, то нужно, по крайней мере, честно признать причину, не заменяя её бредом чистой воды и ссылаясь на нелепые оправдания, отличные от реальности, в которой ты просто пытаешься решить личные проблемы.