— Лив.

— Оставь меня в покое, — и тут она бросает трубку. Вот и пообщались… Хотя я не очень представляю, о чём бы мы говорили на протяжении получаса или дольше, как мне бы того хотелось, сейчас мою душу основательно сжимают стальные тиски.

Желания выходить куда-то в свет и так не наблюдалось, а теперь от него вовсе не остаётся ни следа, и я наотрез отказываюсь покидать номер и не даю выхода эмоциям за просмотром телевизора. Спустя неизвестное количество времени после ухода пытающихся вытащить меня друзей мой относительный покой нарушает стук в дверь.

— Джейсон? Разве ты не ушёл в боулинг вместе с остальными? — открывая её после серии повторяющихся звуков, когда становится ясно, что невидимый гость никуда не уйдёт, я никак не ожидаю увидеть в коридоре своего бывшего тестя. Я честно полагал, что парни позвали его с собой, и что, в отличие от меня, он не стал отказываться и уже давно запускает мячи по кеглям, но его нахождение по ту сторону порога как нельзя лучше свидетельствует об обратном.

— Я уходил, но вернулся. Чтобы узнать, как ты вообще можешь и смеешь так поступать. Ты не волнуешься о Лив, и я это если и не принимаю, то в чём-то понимаю, но я был уверен, что о ребёнке, уже фактически отобранном у моей дочери, ты уж точно будешь переживать, но что я вижу?

— Могу поступать как? Что ты имеешь в виду? — что за несусветный и высосанный из пальца бред я тут только что услышал? Разве я не забочусь о своём собственном дитя? Да я даже к его матери отношусь лучше, чем она того, возможно, заслуживает. И у меня нет и не было намерений лишать её малыша. Лив выбрала это сама. Приняла решение в одностороннем порядке. Определила его судьбу за нас двоих. Стала будто другим человеком, которого, на правах супруга я, выходит, только думал, что знаю. И всё это даже прежде, чем у неё начал расти живот. В нормальных семьях так не бывает. — Тебя что, муха укусила? Или пчела? — злой, ожесточённый и строгий, такой, каким я не всегда вижу его даже после разгромных поражений, Джейсон проходит внутрь. Я автоматически закрываю за ним дверь, ненавидя то, что он отвлёк меня от просмотра спортивного репортажа, посвящённого нашему матчу. Я был весь сосредоточен на мнении экспертов, разбирающих и другие сегодняшние игры, и почти забыл о том, как эгоистично Оливия отключила меня. — О чём вообще речь?

— О Лив и о тебе. Или, может, о вас двоих по отдельности. Я уже и не знаю.

— Можешь объяснить нормально и толково?

— Объяснить? Это ты объясни, почему я узнаю о том, что моя дочь в больнице, от своей жены? Ты в курсе или как?

— Что? В какой ещё больнице? Я говорил с ней всего полчаса назад и клянусь, она спала. Это то, что она сказала, — она в своей спальне, сонная и устроившая традиционное столкновение характеров, и если бы ей реально нездоровилось, наверное, она… Наверное, этого бы не случилось. Лив у себя дома. Она здорова, и физически ей ничего не угрожает. Да, я её потревожил, но всё хорошо. Хорошо. Должно быть так…

— Даже не хочу ничего слышать. У моей девочки была собственная семья, а теперь тебя нет.

— Разве это моя вина?

— Я этого не говорил, но у неё сейчас трудный период.

— Не она ли поставила себя в такую ситуацию?

— Дерек.

— Ты считаешь, что мне легко? Мне, будущему родителю-одиночке?

— Мы с Мэриан…

— Мне не нужна ваша помощь, если это ты её намерен предложить, — я нуждаюсь лишь в своих родителях и сестре, не в бывших родственниках, чтобы те иногда сидели с моим малышом и заботились о нём, пока меня нет рядом, и если мама или Лилиан заняты.

— Ты слишком жесток. Я не такого тебя знаю. Мэриан этого не переживёт. Неважно, что у вас с Лив, да и это больше ваше, чем моё дело, Дерек, но этот ребёнок наш внук или внучка, так что даже не мечтай, что мы забудем об этом.

— Я и не собирался вам препятствовать. В том случае если вы двое захотите видеть и знать его или её.

— Не если, а когда.

— Ладно, когда, — это не упростит мою жизнь, но я ведь не чудовище, верно же?

— А теперь надо найти хоть один билет на ближайший рейс. Собирай свои вещи, Дерек. Я пока свяжусь с Мэриан. Может, уже хоть что-то стало известно.

***

01:30

03:00

04:15

05:07

06:10

07:13

08:09

09:12

Затёкшая шея, сведённые судорогой мышцы, ноющие ноги… Кажется, просыпаясь в среднем каждый час, а сейчас страдая из-за итогов сна в машине, я видел все оттенки этой ночи. Небо из чёрного постепенно всё светлело и прояснялось и превращалось в синее, приближая наступление нового дня и часов посещения пациентов в Медицинском центре Рональда Рейгана. Время эта такая штука, которая будто специально длится словно вечность, когда ты больше всего мечтаешь об её ускорении, но это всё напрасные надежды. Теперь ночной рейс, на который мне с трудом удалось успеть незадолго до окончания регистрации около одиннадцати часов вечера вчерашнего дня с билетом лишь в хвосте лайнера, кажется пролетевшим, словно одно мгновение. Следующие же восемь часов с момента соприкосновения шасси с посадочной полосой в аэропорту Лос-Анджелеса до нынешнего момента, когда я снова просыпаюсь за рулём собственного внедорожника на парковке близ современного здания с отделением скорой помощи на втором этаже, ощущаются и воспринимаются не иначе, как ад на земле. С точки зрения нарастания выматывающих эмоций и депрессивных чувств они просто кошмар наяву. И домашние стены мне бы даже не помогли. Вот почему я фактически на улице. Провёл здесь целую ночь после того, как скинул чемодан и пересел в свою машину из такси.

Но скоро десять, и думать о чём-то другом, кроме этого, времени нет. Я привожу себя в относительный порядок, пытаюсь морально собраться и подготовиться к тому, что увижу и в каком состоянии обнаружу Оливию. К горлу снова и снова подкатывает тошнота из-за, возможно, голода, но скорее липкого страха потери, прежде чем в первые же минуты долгожданного нового часа я захожу в нужную палату. Наверное, пить горячее кофе из автомата, да ещё и практически залпом, было не лучшей идеей. Уже оно одно даже без всякой еды просится обратно наружу ввиду болезненного и скручивающего желудок зрелища, сочетающего в себе провода, капельницу, попискивающее оборудование, измеряющее жизненно важные показатели, и белые стены. Это всё не по-мужски, реагировать так. А как быть сильным, я и сам теперь не знаю. Но я, быть может, нужен, а Оливия по-прежнему нужна мне, так что выбор здесь невелик.