— Ты вообще, как здесь? Все хорошо? Не пичкают таблетками?

— Нет, — тяжело вздохнула та в ответ. — С утра и вечером горсть приносят, но как мне сказал мой лечащий врач, кстати очень молодой и симпатичный, Лев Давидович, только успокоительные и еще чего-то, я уже не помню и чего.

— Антидепрессанты, наверное, — подсказала Арина.

— А хрен их знает, — махнула беспечно рукой Маша. — Ты мне лучше скажи, как ты?

— Я? — удивленно посмотрела на нее Арина.

— Да, ты, — как-то странно покачала головой Орлова. — Тут ко мне кое-кто приходил, то ли вчера, то ли позавчера. У меня тут все дни перепутались.

— И кто? — настороженно спросила Арина.

— Генрих Иосифович, — многозначительно ответила Маша.

— А это кто? — непонимающе поинтересовалась Арина.

— Да ты совсем темная, — рассмеялась Орлова. — Отец Эда. Он очень тобой интересовался: кто ты и откуда.

— Интересно зачем? — усмехнулась Арина.

— Я у него тоже спросила, зачем ему это, — кивнула в знак согласия Маша. — Он начал нести какую-то чушь о том, что ты якобы была в машине с его сыном. У меня была мысль, предложить ему занять мое место, но думаю он не оценил бы этого, — прыснула она. — Это же надо было такому прийти в голову? Интересно, если ты действительно была в машине с его сыном, то, как ты жива-то осталась? Ну в итоге я решила, что он из-за горя кукухой поехал, сказала ему, все что знала о тебе. Ты же не обидишься?

— Да нет, — недоуменно пожала плечами Арина. — У меня ничего такого в биографии нет.

— Вот и я так подумала, — кивнула Маша и протянула Арине конфету.

Девушка в задумчивости взяла у Орловой сладость, развернула обертку и на автомате отправила в рот. Съев конфетку, Арина пристально посмотрела на Машу и осторожно произнесла:

— Я была на похоронах.

— Много народу было? — тихо спросила ее Маша.

— Да, много, — кивнула девушка. — Я недолго пробыла, не дожидаясь, когда все закончится, ушла. — Она вздохнула, решая рассказывать ли Орловой о выходке Лапина, но в итоге подумав, что та может сказать что-то полезное, смотря на Машу, поведала ей о перепалке с Денисом: — У меня неприятный разговор с Дэном случился.

— Так? — заинтересованно протянула Орлова. — Что этот придурок выкинул?

— Почему придурок? — с интересом спросила Арина.

— Да потому, что он немного “поехал”, - неопределенно ответила Маша.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась девушка.

— А то, — вздохнула та. — помнишь, я тебе сдуру рассказала, как они одну девицу укокошили, — Арина кивнул, — так вот, я опять же краем уха слышала, как Дэн говорил Эду, что она ему снится. Он и так был любитель в церковь ходить, но, если раньше туда по великим праздникам наведывался, так после случившегося каждую неделю ходит. Эти двое еще над ним стебались постоянно, что Дэн такими темпами в монахи уйдет.

— Теперь ясно, — хмыкнула Арина. — Он нес чушь, о том, что я была с Эдом в момент аварии. Хорошо Армен вмешался.

— Туманян кажется хорошим, — пренебрежительно усмехнулась Маша. — На самом деле, тот еще делец. Да эта троица, теперь двоица, твари знатные. Хоть о покойниках плохо не говорят, но Эд был той еще гнидой. Как только наши отцы договорились о нашем браке, он при встрече начал меня унижать. И рожей-то я не вышла, и худая, как дрищ, и прочее. И это все при людях. Мы же с ним как пара посещали всякие мероприятия, вот Эд, как только официальная часть заканчивалась, принимался за оскорбления. Козел!

— Тебе не жалко его? — тихо спросила Арина.

— Не знаю, — честно ответила Маша. — С одной стороны, наверное, и жалко, но… Я больше всего сейчас себя жалею. Не знаю, кого выберет мой папенька теперь.

— Так если уйти в самостоятельность, — воскликнула Арина.

— Я же говорила тебе, что люблю деньги, да и идти мне некуда, — угрюмо пробормотала Орлова.

— А если бы было куда? — осторожно спросила Арина.

— Ты знаешь, — задумчиво протянула Маша, — может быть и смогла бы. Но мне нужно сильное плечо. Мне кажется, я совсем не приспособлена к жизни.

— Прям совсем? — шутливо поинтересовалась Арина.

— Вот не смешно, — нахмурилась Орлова. — Я с голода умру. Честно, не шучу Я даже яичницу не смогу приготовить. Да я не знаю, как вещи стирать.

— А может попробовать? — подначивала ее Арина.

— Страшно мне, — отмахнулась Маша. — Но, я тебе секрет открою, — заговорщицки зашептала она. — Мне мой лечащий врач очень нравится, и сдается мне, мой папенька с этим сделать ничего не сможет, случись у меня роман со Львом Давидовичем.

— А может случится? — также шепотом предположила Арина.

— Не думаю, — грустно усмехнулась Орлова. — Ты на меня посмотри, кому я такая понравлюсь, к тому же еще с “потекшим чердаком”.

— Ой, ладно! Подлатает тебя тут, — махнула рукой Арина. — И будешь, как новенькая. А ты попробуй, Маш! Что ты теряешь?

— Наверное, ты права, — задумалась Орлова. — Действительно, чего мне терять! — и весело рассмеявшись, положила голову на плечо Арине, довольно протянула: — Как хорошо, что ты пришла, Маринка. Меня только братец навещает, родакам же некогда, да и стыдно, наверное: дочка в психбольнице лежит — пятно на священное семейство.