После долгих и мучительных раздумий Сидоренко почувствовал, что он не в силах ответить на все эти вопросы и, тем более, не в силах проникнуть в ту тайну, которая окружает все эти события. В самом же присутствии тайны Сидоренко не сомневался - он привык к тому, что самые нелогичные и абсурдные поступки, как правило, являются таковыми лишь для непосвященных и выступают в роли своеобразной надводной вершины ледяного айсберга, скрывая более глубокие и чаще всего преступные взаимоотношения.

Завтра должно быть проведено повторное медицинское освидетельствование Проловича, и в случае несовпадения с решением Боченко могла появиться хоть и ничтожная, но все же ниточка, ведущая к правде. Если же и вторая комиссия подтвердит решение первой, что казалось Сидоренко более вероятным по ряду причин, можно было со спокойной совестью закрыть дело о похищении трупов большего не смог бы сделать ни один сыщик.

Раздался резкий и неприятный телефонный звонок. Сидоренко вздрогнул и поднял трубку. На том конце провода раздался голос сержанта Фомина, оставшегося в психиатрической больнице для наблюдения:

– Товарищ капитан, в больнице только что скончалась Санеева.

– Как? Какой диагноз?

– Что-то с сердцем. Но это еще не все, в это же самое время в больнице появился странный тип, он несколько раз говорил наедине с Боченко, а потом с Проловичем.

– Он приехал до того, как умерла Санеева?

– Не знаю...

– А кто должен знать? Будь там и наблюдай за происходящим. Тот человек уже уехал?

– Да. Я записал номер машины.

– Жди, сейчас выезжаю.

"Они убирают свидетелей - видимо, Санееву специально положили, чтобы выявить степень ее невменяемости, а затем убили, побоялись, что она что-то узнает или вспомнит. Что за человек? Фомин записал номер, но... Но этот человек мог уехать. Не исключено, что с ним связаны Боченко и Варьянов. Тогда становится понятным и расчленение трупа - они, испугавшись разоблачения Проловича, видимо, решили сымитировать его сумасшествие и укрыть в Витьбе. Зачем же тогда история о Клименчуке? Направить нас на ложный след? Но ведь и Санеева, и другая медсестра говорили о нем. В конце концов, и ту и другую можно было запугать", - машину основательно тряхнуло на огромной выбоине, и Сидоренко едва не выехал на встречную полосу. "Черт, надо быть повнимательнее, а то и сам могу попасть в морг", - недовольно подумал капитан, но через мгновение к нему вновь вернулось хорошее настроение - тайна, еще час назад казавшаяся абсолютно неразрешимой, теперь представлялась вполне посильной. Во всяком случае, Сидоренко интуитивно чувствовал, что визит незнакомца в больницу и смерть Санеевой помогут ему разобраться в калейдоскопе событий, на первый взгляд никак не связанных между собой.

Километра за три от Витьбы на дорогу из леса выбежал человек и призывно вытянул руку. Сидоренко хотел проехать мимо, но потом передумал и остановился. Голосовавший быстро подошел к машине и спросил низким, хриплым голосом:

– До больницы подбросишь?

– Тут и осталось-то всего три километра... Сади..., - Сидоренко взглянул на незнакомца и замер, так и не договорив фразу до конца.

Капитан сразу же узнал лицо человека, убитого чеченцами в парке Мазурино, вскрытого судмедэкспертами и украденного из морга. Это было его лицо, о чем говорила и едва заметная родинка над верхней губой.

– Так довезешь или нет?!
– раздраженно переспросил человек, злобно блеснув чуть желтоватыми глазами.

– Садитесь, - с трудом выдавил Сидоренко, оглушенный неожиданной встречей.

Человек хотел сесть рядом, но Сидоренко посадил его на заднее сиденье так он мог лучше рассмотреть его лицо.

Сидоренко был прагматиком и материалистом до мозга костей, поэтому сразу же отбросил прочь первоначально промелькнувшую мысль о воскрешении трупа. Но, несколько раз оглянувшись на своего попутчика, капитан окончательно убедился, что его пассажир очень похож на убитого. "Одно из двух: или этот человек - брат убитого, или его искусно загримировали. Нужно довезти его до ворот, а там меня встретит Фомин. И мы вдвоем задержим его без всяких проблем", - решил Сидоренко и, посмотрев в зеркало, встретился взглядом с незнакомцем.

– К кому-нибудь едете?
– неожиданно спросил незнакомец.

– У меня брат заболел. А вы?

Незнакомец промолчал, словно вопрос был задан кому-то третьему.

– Вы хотите кого-нибудь навестить?
– более настойчиво спросил Сидоренко.

Незнакомец едва заметно кивнул головой и отвернулся в сторону, давая понять, что не расположен к беседе.

– Ясно!
– неестественно весело сказал капитан, нажал на газ и машина лихо вкатилась на небольшой асфальтированный дворик.

К машине сразу же подошел Фомин:

– А я уже успел...

Но Сидоренко опередил сержанта, опасаясь, как бы тот раньше времени не сказал лишнего:

– Товарищ сержант - я не виноват, что не заметил знака! Я увидел его только тогда, когда подъехал к самым воротам - не мог же я сразу на скорости остановиться?! А там он за ветвями! Совсем не заметно!

Фомин растерянно смотрел широко раскрытыми глазами на своего начальника, не понимая, что ему нужно делать.

– Вот мои права, - с некоторым раздражением сказал Сидоренко и подал Фомину документы.

Капитан начал было опасаться, что бестолковый сержант все испортит, но Фомин, наконец, улыбнулся глупой улыбкой, от которой его широкое, веснушчатое лицо расплылось в стороны и невнятно промямлил:

– И все же вы нарушили правила.

Незнакомца, похоже, ничуть не волновало появление Фомина и он, устав ждать окончания беседы, открыл дверь и вышел из машины.

– Не стой, как пень, посреди дороги, его надо как-нибудь задержать! Но желательно сделать это без лишнего шума.

– Как же без шума?
– недоуменно пожал плечами рыжий сержант.