Просто… Просто, клянусь Хранителем севера, всё сошлось настолько удачно, что впору вечером на молитве вознести хвалу Хранителям.

Я вновь скрылся за деревом. Осторожно вытащил из ножен нож, наше единственное на сегодня оружие. «Что поделать, если егеря сегодня такие растеряхи, что мечи забыли в казарме?», как сказал наставник.

— Ты знаешь, Хасок, я очень люблю Гасте, а он любит меня. Когда я был маленьким, то он рассказывал мне на ночь истории из жизни нашего рода. Он очень много знает, мой брат Гасте. И знаешь, что? — вновь послышался глухой звук удара. — Не хочешь разговаривать? Ну и ладно. Меня так распирает, что я всё равно скажу. Гасте как-то рассказывал мне, что наши предки, не те, что дали нам ихор, а те, что лежат в усыпальницах рода, часто отправляли детей в Кузню. И пару поколений назад занесли в семейные хроники любопытную запись. Не знаю даже, кто рискнул преступить клятву ради рода. А Гасте пересказал мне эту историю. Тело очень плохо относится к тому, что в него втыкают зачарованную сталь с порошком из слёз Амании. И если всадить в сердце нож дважды, а то и трижды, то сердце останавливается. Давай проверим?

Хасок зарычал, вновь послышались звуки ударов.

А мне оставалось лишь пучить глаза в сторону невидимого наставника. Не сомневаюсь, что он слышал это. Как не сомневаюсь, что где-то здесь должен быть ещё и наставник, что приглядывал не за мной, а за этими троими. На что рассчитывает Бихо?

Мгновение я глядел на светящуюся пыль из толчёных слёз Амании на рукояти ножа, а затем стиснул его и вновь выглянул из-за дерева. На этот раз бил Хасока Бихо.

Отлично.

Всего одно мгновение мне понадобилось, чтобы добраться до стоящего ко мне спиной Слайда. И всадить ему нож в почку. Он заорал, рванул в сторону, заплетаясь в слабеющих ногах, но я уже ухватил с его пояса нож. И оказался лицом к лицу с Бихо.

Мы замерли. Оба в одинаковой позе, которую последнюю неделю вбивали в нас наставники: ноги полусогнуты и готовы шагнуть в любую сторону, рука с ножом впереди. Самые простые вещи из пути меча, которые только и возможны с таким коротким клинком. То, чему и учат егерей из простолюдинов, предки которых не сумели удержать в крови ихор дара.

Кровь в жилах кипела, и я не сумел удержать язык за зубами:

— Реольские твари на наших землях. Сегодня я швырну ваши головы на алтарь Хранителей.

Бихо оскалился и сделал первый выпад.

Я тут же подставил левую руку и шагнул назад. Лезвие ножа бессильно скользнуло по кольчужной вставке егерской куртки. Бихо зарычал и шагнул следом, полосуя воздух перед собой. Два удара сердца и мы разменялись ударами. Он всадил нож мне в плечо, а вот я ему в шею. Не сердце, но тоже неплохо. Когда Бихо свалился мне под ноги, едва удержался от того, чтобы пнуть его.

Вырвал нож из плеча, несколько ударов сердца глядел на рукоять, лишившуюся клинка, а затем уронил его под ноги и шагнул к стонущему на земле Хасоку.

Помог ему стереть кровь с лица, а затем и подняться.

Из-за деревьев шагнул наставник. Я, наконец, хотя бы увидел кто это. Визир. Неприятный тип. Я считал так и раньше, а теперь, после веток под его ногами, в этом окончательно уверился. Визир коротко кивнул:

— Засчитано. Тащите этих двоих в лагерь.

И вновь я не успел сдержать язык:

— Отказываюсь.

Визир ожёг меня взглядом:

— Я ослышался, наверное?

Я сжал губы, несколько ударов сердца думал, заставил себя молчать, а затем ухмыльнулся:

— Нет, наставник, вы все верно услышали. Я отказываюсь тащить этих двоих. И вы должны понимать, что послужило тому причиной. Верно? Или вы думаете, я буду молчать в лагере, что эти двое пытались на самом деле убить товарища по обучению?

Теперь молчал наставник, наконец глухо произнёс:

— Это вы будете обсуждать со старшим наставником Глеболом. Сейчас же я отдал приказ, и вы должны его выполнить.

Я хмыкнул:

— Или получить наказание. А я что-то давно его не получал, пора бы, — повернувшись, я спросил: — Хасок, ты как? Потащишь их?

Он, растрепанный, с торчащими во все стороны волосами, какой-то весь растерянный, непонимающе уставился на меня.

Но когда я уже решил, что ошибся в нем, медленно покачал головой из стороны в сторону и уронил короткое:

— Нет.

Наставник Визир рявкнул:

— Значит, бегом в лагерь, даю вам двадцать минут. Доложить старшему наставнику Глеболу, что вы бросили в лесу двух пленников. Марш!

Сорвавшись с места, я позволил себе ухмыльнуться. Какие ещё пленники? Никто нам не давал такого задания сегодня, и я бил наверняка. Насмерть.

Глебол оказался совсем не рад нашей истории. Помяв ладонью лицо, он обвёл нас четверых взглядом и с расстановкой произнёс:

— Мне кажется, птенец Лиал, что ты сгущаешь краски. Думаю, тебе нужно немного остыть. И уже утром ты поймёшь, что не стоит превращать небольшую ссору в подобный скандал. Это не лучшим образом скажется на отношениях между вашими Домами, а для Малого дома это важно.

Я честно несколько ударов сердца молчал, заставил себя обдумать и прозвучавшие слова, и свой вопрос. Но затем произнёс его таким, каким он и просился на язык: