— И что теперь?

Али ответил длинным ругательством и, пригнувшись, двигаясь мягко, словно дикий кот на охоте, двинулся вокруг Эристора. Это было похоже на какой-то мистический танец, но тот, усмехаясь, лишь вновь убрал оружие.

— Тир бы не одобрила меня, — проворчал он, — но так намного интереснее. Уж больно руки на тебя чешутся, сволочь.

Они сцепились, нанося удары, которые заставляли невольно ахать зрителей. Вокруг дерущихся мгновенно образовался круг, но никто — ни наемники гребцы, ни стража Ссаида не спешили вмешиваться. Противников предоставили самим себе… Впрочем, борьба оказалась недолгой. Али был силен как бык, но умение и хладнокровие Эристора оказались решающими. Не прошло и пятнадцати минут, как орк оставил сопротивление, безвольно обмякнув в руках своего противника лесного эльфа.

Краем глаза Эристор заметил, что среди зрителей появился шейх в сопровождении слуг и своего юного любовника. Ярость все еще неукротимо клокотала в груди, и Эристор вперил бешеный взгляд в хозяина. А после, внезапно встав на ноги, рывком поднял следом за собой похожее на тряпичную куклу тело Али.

— Отпусти его, и я забуду обо всем, что здесь произошло, — ничто не дрогнуло в лице шейха, только в глазах, почти полностью прикрытых тяжелыми веками, Эристор уловил отсвет какого-то сильного чувства.

После, обдумывая все эти события, он мог бы поклясться, что это была похоть, но в тот момент Эристор ни о чем таком не подумал.

— Ваш слуга оскорбил меня, господин посол. Смертельно оскорбил.

— Я обещаю, что этого больше не повторится.

Желто-коричневый толстый хвост нага скрутился в упругую пружину, сразу поднимая его вверх чуть ли не на полметра. Это вполне можно было бы расценить как угрозу, но Эритор и не подумал отступать:

— Моя честь не продается. Кровь — единственная плата, которую я могу принять.

Наг нахмурился, явно обдумывая свои дальнейшие действия. Эристор не стал ждать. На мгновение его лицо сделалось каким-то отрешенным, мышцы рук напряглись, раздался отвратительный хруст, и тело Али с неестественно вывернутой шеей упало к ногам Эристора. Он отступил от него и замер, высокомерно вскинув голову. Гибкая фигурка юноши скользнула к распростертому на песке чернокожему гиганту — только узкий извилистый след остался на песке.

— Мертв, — прозвучал его негромкий мелодичный голос, подтверждая то, что было и так очевидно всем.

Сказав это, мальчишка-наг обернулся, и Эристор опять встретился с его темными живыми глазами. И вот тут уж никаких сомнений не возникло: этот почти влюбленный, восторженный взгляд заставил Эристора вздрогнуть. Он испытал острое желание отвернуться, но сдержался и продолжал смотреть юноше в лицо. Мгновенная, едва заметная улыбка мелькнула в глубине темных очей, и молодой наг, грациозно изгибаясь стремительно направился к своему господину. Нежно прильнув к плечу Ссаида и обхватив своим темным, почти черным, но куда более изящным и тонким хвостом его хвост, он что-то горячо зашептал шейху в ухо. Тот слушал, и жесткие складки постепенно разглаживались на его лице.

— Поединок был честным, — наконец невозмутимо проговорил Ссаид. — Али своей жизнью искупил нанесенное оскорбление. Не будем больше возвращаться к этому.

Бошшаэтдин развернулся и уполз в свой шатер, по-прежнему обнимая одной рукой гибкий стан своего любовника, а Эристор внезапно почувствовал, что ноги не держат его. Он доплелся до своего плаща, расстеленного на песке, и почти рухнул на него, слабой улыбкой отвечая на приглушенные поздравления, которыми его осыпали гребцы-наемники.

Утром Эристор вновь занял свое место у весла. Стражники шейха по-прежнему не беспокоили его, зато рабы смотрели с испугом и уважением.

— Кто ты такой, парень? — вздернув брови, немедленно поинтересовался Питер.

— То есть? — не понял Эристор, утомленный беспокойной ночью — он все время ждал нападения и до самого утра не позволял себе заснуть, при этом невольно прислушиваясь к шорохам и тихим сладострастным стонам, которые неслись из шатра шейха.

— Не каждый сможет убить голыми руками орка. И после ко всему еще и выйти сухим из воды. Ты, часом, не из легендарной свиты истинного короля лесных Ангрода?

— Если я скажу, что да, ты мне поверишь?

— Ну нет! — рассмеялся Питер.

— Тогда и не спрашивай ни о чем.

— Говорят, за тебя хлопотал мальчишка — любовник шейха…

— Оставь!

— Да ты, никак, покраснел!

— Питер! — взревел Эристор так громко, что к ним обернулись, а из шатра встревожено выглянул юный наложник Ссаида Бошшаэтдина.

Несносный плут глумливо захихикал, а Эристор понял, что ему лучше молчать, чтобы не навлечь на себя новую серию шуточек. В остальном день прошел тихо и мирно. Аххмет, новый надсмотрщик-наг, которого назначил Ссаид, то ли еще не вошел в свою роль, то ли просто был не столь кровожаден, но больше покрикивал, чем орудовал плетью. Изредка Эристор ловил быстрые, как выстрелы, взгляды из шатра — мальчик Бошшаэтдина не оставлял его своим вниманием.