Эристор отстранил от себя не на шутку разозленного парня и внимательно всмотрелся ему в лицо. Потом молча хлопнул по плечу и произнес, обращаясь к светловолосому здоровяку-снежному, который и притащил Питера к нему:

— Спасибо, Сигурдиль.

— Только попросите, эль-до, — пробасил тот, подмигивая спасенному воришке.

— Пошли, Питер. Пора отправляться домой.

Облегченно вздыхая, тот поплелся следом за Эристором.

— Эй, куда это ты? — воскликнул он, когда они свернули не к постоялому двору, а в сторону гавани.

— Ладья ждет. Эльвирельуже там, — пояснил Эристор, не сбавляя шага.

— Какая ладья, прости господи? В какую еще историю ты вляпался? — восклицал Питер, уже поднимаясь по сходням и опасливо всматриваясь в хищные обводы украшенного медвежьими мордами корабля. — И чья это посудина, наконец?

— Моя, — широко расставленные серебристо-серые глаза стройного светловолосого юноши с веселым вызовом осмотрели вновь прибывшего. — Это и есть твой Питер, Эристор?

— Он самый, — посмеиваясь, ответил тот.

— Отваливаем, госпожа Тир? — крикнул с кормы какой-то бородач, опиравшийся на огромное рулевое весло.

«Юноша» обернулся.

— Да, Эрик. Нечего тут больше делать.

Мгновенно были убраны сходни, и ладья не спеша двинулась прочь из гавани.

— Госпожа Тир? — задирая бровь и глядя на Эристора, переспросил Питер.

Тот нежно обнял «юнца» и запечатлел на его полных губах хозяйский поцелуй:

— Да, дружище. Ты только что имел честь познакомиться с моей будущей женой, госпожой Тир, по прозванию Серебряная.

— Теперь-то я понимаю… — ошарашено начал Питер, но вовремя прикусил язык и замолчал, продолжив уже про себя: «Теперь-то я понимаю, почему ты так понравился Ссаиду и его мальчишке. Ваши пристрастия почти не отличаются».

— Добро пожаловать на мою ладью, — Тир уверенно протянула руку для приветствия, и Питер, смущенно обтерев свою ладонь о штаны, неловко ответил на рукопожатие.

«Впервые таким образом поздоровался с бабой…» — подумал он, как вдруг…

Последовал мгновенный рывок вперед, и негромкий веселый голос произнес у самого его уха:

— Примешься воровать на моем корабле — будешь учиться плавать в открытом море с грузилом на шее, — Тир отстранилась и выразительно глянула на смущенного Питера. — А теперь марш на правый борт. Мне как раз нужен гребец. Не везти ж мне тебя как ценный груз, в самом деле?

Закатив глаза и мысленно простонав, Питер поплелся на указанное место. Но вскоре корабль вышел из бухты, удивительно юный шаман северных начал свой танец, закатывая глаза и ритмично ударяя в бубен, был поднят громадный квадратный парус, который тут же наполнился сильным попутным ветром, и гребцы по команде ловко сложили весла. Питер скептически усмехнулся, памятуя о том, сколь мало помогал парус галере шейха, однако стремительная ладья викингов наоборот лишь набирала скорость, с плеском разрезая волны.

Внезапно Питеру показалось, что он ослышался — где-то заплакал ребенок. Он удивленно вскинул брови и завертел головой. Из шатра, устроенного на носу ладьи, вышла уже немолодая эльфийка с крохотным свертком на руках. Тир поспешила к ней, на ходу расстегивая сложную перевязь с мечами. Забросив их в шатер она бережно взяла ребенка и, что-то нежно воркуя, шагнула за полог, закрывавший вход.

— Да еще и с дитем, — потрясенно прокомментировал Питер, обращаясь к подошедшему Эльвирелю.

— У меня родилась дочь, друзья, — произнес довольный Эристор у них за спиной. — Именно поэтому мы задержались.

— Что-то ты путаешь, — Питер сощурил свои хитроватые глазки. — Еще в последний месяц осени ты был с нами в Хандерине. Я конечно, университетов не кончал, но знаю, сколько требуется времени, чтобы ребенок появился на свет.

Эристор расхохотался:

— Мы зачали ее еще в летом, когда Тир гостила у меня в Доме Красного дуба, дурачина. Малышке сейчас уже два месяца, мы назвали ее Морин.

— Ну, если ты так уверен, тогда… Крошка Морин, добро пожаловать в наш дружный коллектив бастардов, — пробурчал Питер и охнул, получив неожиданный тычок между ребер.

— Молчу, молчу, — выставляя ладони перед собой, вскричал он, пряча улыбку.

Эристор, тоже посмеиваясь вполне счастливо, пошел к шатру. Питер вытянул шею, и в тот момент, когда полотнище, закрывавшее вход, откинулось, чтобы пропустить счастливого папашу, успел увидеть Тир. Она кормила грудью дочь и была в этот момент меньше всего похожа на воинственного юношу, представшего перед Питером в самом начале их знакомства.

«Интересно, какова она в постели, если такой эльф, как Эристор Дориат пошел на все, чтобы вернуть ее себе?» — быстро промелькнуло в его голове, но он прогнал эти мысли и, тряхнув головой, заговорил о другом: