Шрифт:
Мать и дочь 2
Даже не стоит пытаться,
сравнивать с ней и с собой…
Я же совсем другая,
я же стою пред тобой.
Мы хоть и близкие люди -
не сестры по крови, увы(?)
Ничего не давали на блюде
и разные в жизни пути.
По-разному чувствуем, мыслим
и к разному сердце лежит.
В мечтах, только если уж, были,
но дорога другая бежит.
Мне трудно, до боли обидно
быть куклой внутри же пустой.
Лишь тенью забитой, убитой
в темнице закрытой, сырой.
Ты не хочешь меня же услышать,
я могу даже громко кричать…
Без тебя мне так больно… Повыше?
Без тебя мне так трудно дышать!
Я частичка тебя, я родная
и во мне течет твоя же кровь.
Почему называешь: «другая»,
заслужить как твою мне любовь?
Я не вещь, не товар, не игрушка,
я живая смотри, я дышу…
Ты всю жизнь меня держишь на мушке,
только зла на тебя не держу.
Можешь жить, как считаешь ты нужным,
можешь дальше меня презирать…
Только вспомни однажды о чуждом -
о той дочке, что готова прощать.
Доигрались!
Давай забудем все, что было,
забудем наши имена…
Я не замена, что, забыла?
Свободы выпить бы сполна!
Открой оковы, отмени…
мне надоели эти чувства.
Мне надоели эти дни,
что превращают все в искусство.
Забудь меня и я забуду,
и цепь ты больше не держи.
Я не собачка и не буду
бежать от крика мне: «служи!».
И пусть я сильно заболею,
и буду плакать по ночам…
Я изыму ту гниль, посмею,
не дамся в руки я врачам.
Ты знаешь, я всегда готова
прийти на помощь, обуздать…
Но ложь в лицо – не смей, ни слова,
в грязи тонула я сполна.
И снова резаные раны,
и снова сердце все в бинтах…
Убито, сломлено руками
и стянуто давно в лентах.
И тлеют все мечты в измене -
не дорожим, увы, ничем…
Прощай, подруга, и как в песне:
«давай останемся никем».
Дорога жизни
Война приносит смерть,
война приносит горе.
В войне свет жизни меркнет
у молодых героев.
Ей безразличен пол,
ей безразличен возраст.
И лупит до сих пор
по детям и по взрослым.
Полмира захватила,
мог быть плохой исход…
Но для фашиста мина:
«не знал ты наш народ».
Они не примут участь,
не припадут к ногам.
Их мужеству не учат -
бьет ярости фонтан.
Превозмогая слабость,
превозмогая боль…
Нашли они чрез гадость
дорогу – путь домой.
Пока чуть в отдалении
шли страшные бои…
Пустили, да, посмели
по льду грузовики.
Не зажигая фары,
в морозы и пургу…
Переправляли кары,
продукты, детвору.
Но план был рассекречен
и немцы тут как тут.
Снижая свои верхи -
им преграждают путь.
Удар шел за ударом,
разбрасывая лед.
Снаряд попал по кару -
под лед ушел капот.
Обоз прошел уж мимо,
и сжалось все в груди.
Машины и не видно…
лишь детский крик вдали.
Водители торопятся,
прощаясь всякий раз.
«Нельзя, не остановимся»:
таков у них приказ.
И с каждой переправой
слабеет, тает лед…
На риск идут солдаты,
спасая свой народ.
Пусть не были в окопах,
не шли в открытый бой…
У них своя работа:
«своих не дать в убой».
Птица!
«Папа, папа, пух клубами -