Глупо это. Все так, да, и все равно… Не так. Не так должно быть.

— Сказать нечего, — делает свой вывод мама, пока я наблюдаю за Гошей. Он машет мне рукой, отвечаю ему тем же, выдавливая улыбку. — Проблемы бывают у всех, Милана, но мужчина простил тебе измену и принял чужого ребенка… Да ты на него молиться должна.

Сжимаю ладони в кулаки, в висках стучит до болезненного.

— Мам, мы сами разберемся, ладно?

— Нет, не ладно! Ты что творишь, Милана? У тебя такой муж, а ты путаешься с каким-то хахалем, который заделал тебе ребенка и сбежал! А теперь здрасьте, вот он я. И что, опять прыгнула к нему в койку?

Глаза наполняет терпкая влага, потому что по идее все, что она говорит, правда. Если смотреть со стороны… Да ведь так и есть — правда это. Что Тимуру от меня надо? Только секс. Все его вчерашние угрозы вполне могут сойти на нет, как только он даст себе время подумать и оценить обстановку.

— Не смей портить жизнь Гоше, — продолжает мама, — ты должна бросить этого своего. И вернуться к Роме. Вы семья, ясно тебе?

— Хватит! — не выдерживаю я, повышая голос. Рядом стоящие люди оборачиваются на нас. — Или ты сейчас же прекратишь эти разговоры, или я забираю сына и встретимся в здании аэропорта.

Она только поджимает губы и замолкает. Молчит до самого самолета. Я стараюсь как-то разрядить обстановку, но потом махаю рукой. Лучше хорошо провести время сыном, сейчас мне все равно никак не исправить ситуацию.

В аэропорт мы приезжаем к шести, проходим регистрацию.

— Посидим в кафе? — предлагаю я, мама только пожимает плечами. По-моему, она и взглянула на меня за эти часы всего пару раз, и то по необходимости, а не по желанию. Хорошо, что Гоша не замечает этой напряженности между нами.

— Я бургер хочу и картошку фри, — тут же выдает сын.

— Нормально надо питаться, — бурчит мама.

Я не успеваю ответить, потому что Гоша вдруг срывается в сторону. В первое мгновенье я пугаюсь, сердце начинает колотиться у горла от непонимания происходящего.

— Папа! — слышу следом и вижу Ромку, который, улыбаясь, принимает Гошу в объятья. Треплет его по голове, что-то говоря. Сын радостно отвечает, а у меня сжимается сердце. Я как никогда вдруг ощущаю, что мама права: Рома хороший отец, а главное, другой отец Гоше не нужен.

Глава 36

Смотрю на Рому, сама не зная, что пытаюсь в нем высмотреть. Он как будто немного похудел за эти дни, но ему так лучше. Как и с легкой щетиной на лице.

Сердце в грудной клетке сходит с ума с каждым шагом Ромы в нашу сторону. То замирает, то пускается вскачь. Я не была готова к этой встрече — даже смешно звучит. Каждый день встречи, к которым я не готова. Надо же, не готова увидеть мужа, потому что изменила ему с другим. Потому что этот другой требует, чтобы я отобрала у мужа сына.

Может, Ромка не был идеальным отцом, но он старался, как мог. Будем честны, отцы в принципе зачастую не очень-то занимаются детьми, спихивая эту обязанность на женщину. Я, например, своего плохо помню в детстве. Он уезжал на работу, когда я еще спала, а возвращался, когда я уже спала, ну или собиралась спать в скором времени. Он так уставал, что ему в любом случае было не до меня.

А Ромка был Гоше хорошим отцом. Да, много важных решений принимала я: кружки, школа, проблемы — все было на мне. Но он проводил с ним время, играл, ходил на матчи, когда Гоша играл в школьной команде по футболу. Между ними не было близости, но мне сложно сказать: бывает ли вообще близость между мужчинами? Все-таки они другие. Но насколько могли, они честно дружили.

Как я могу сейчас все это разрушить? Нет, не могу. Я должна убедить Тимура в том, что ему не нужен ребенок. Им движет уязвленность, не знаю, обида — нерациональное. Он должен осмыслить и понять: не стоит разрушать чужую семью. Он уже это сделал один раз много лет назад.

И в пятницу.

Нет. Нет. В пятницу мы сделали это вместе.

— Привет, Мили, — Рома наклоняется, чмокает меня в щеку, я выдавливаю улыбку. Непривычно внимательный взгляд заставляет нервничать.

— Откуда ты здесь? — спрашиваю неуверенно.

— Решил сделать сюрприз. Ты не рада?

— Рада, — говорю поспешно и добавляю: — Конечно, рада. Просто очень удивлена.

— Пап, я на таком аттракционе катался, огонь! — перебивает Гоша.

— Расскажешь сейчас, посидим где-нибудь?

— Да, конечно, — киваю я, указывая в сторону кафе, куда мы и собирались.

Гоша рад, болтает без умолку. Мама сидит, поглядывая то на меня, то на Рому. Знаю, что она всегда недолюбливала его мать, да и Рому считала, хоть и добрым, но мягкотелым и непробивным. Но сейчас она ему так добро улыбается, что я понимаю: мама простила ему все грехи заочно.