Уже в гостиной перехожу на бег, а, оказавшись в комнате, присаживаюсь на край кровати и перевожу дыхание. Внутри противоречиво. Вид Тимура так и стоит перед глазами, порождая понятные чувства, они скапливаются внизу живота, разнося импульсы по телу.

Я представляю, как целую его в плечо, потом в родинку под ключицей, потом ниже, ниже. Сжимаю колени, потому что терпеть сладкое напряжение между ног становится невыносимо. Закрываю лицо руками и громко выдыхаю в ладони. Надо собраться, Милана. Твоя сексуальная неудовлетворенность никого не интересует.

Опускаю взгляд на себя и вижу, что соски торчат из-под трикотажной ткани, выдавая меня с головой. Господи, как люди избавляются от навязчивого возбуждения? Я ведь переоденусь, спущусь, а он там все еще сонный и полуголый.

Хочется врезать самой себе, но я ограничиваюсь ударом по кровати. Ладно, все. Просто переодеться и не смотреть на него. Может, он вообще уйдет к этому моменту.

Достаю из сумки просторную футболку и штаны, бросаю на кровать. Стягиваю топик пижамы, когда открывается дверь.

— Милана… — Тимур явно собирался что-то сказать, но замолкает.

Сердце начинает колотиться слишком быстро. Я стою к нему спиной с топиком в руках и жду, сама не зная, чего. Возбуждение снова начинает струиться по телу, разгоняться до скорости ничем не контролируемого потока, который вышибает напрочь мозги.

Иначе как объяснить то, что я делаю дальше? Откидываю топик на кровать и стягиваю с себя шорты вместе с трусиками. Все так же стоя спиной. Смешно будет, если я обернусь — а Тимура нет. Нет, вообще не смешно.

Но Тимур здесь. Стоит в дверях и, когда я оборачиваюсь, смотрит так жадно, что мне хочется снова свести ноги от пробегающего импульса. А он скользит и скользит взглядом по моему телу, словно пытается его запомнить. Я тяжело выдыхаю и откашливаюсь, потому что в горле становится сухо.

— Я хочу тебя, Тимур, — произношу тихо, и вижу, как его тело реагирует на мои слова.

Тимур громко выдыхает сквозь сцепленные зубы, а потом оказывается в два шага рядом со мной.

Наверное, я действительно слишком возбуждена для того, чтобы соображать, чтобы контролировать себя. Потому что я смотрю на его тело так жадно, что чувствую: от моего взгляда дыхание Тимура становится еще тяжелее. Поднимаю глаза на его лицо, мы сцепляемся взглядами, а потом бросаемся навстречу друг другу.

Он обхватывает меня рукой за шею, накрывает мои губы своими. Дыхание пытается взорвать грудную клетку, так оно часто и прерывисто, а тело тянется к Тимуру, кожей к коже, чтобы никаких преград, ни единого сантиметра.

Я отрываюсь от него, целую шею, плечо, родинку — все, как я хотела несколько минут назад, и чувствую, как руки Тимура все сильнее сжимают мою талию. А потом он поднимает меня и бросает на кровать. Садится на колени между моих ног и смотрит таким взглядом… Словно не верит, что это все для него. Я вся, такая возбужденная, только для него. А не для кого-то еще после.

— Неужели мы лицом к лицу, — усмехается вдруг, а я закусываю губу.

Тимур целует, жарко, горячо, невыносимо, но вдруг отрывается и спрашивает:

— Ты пьешь таблетки?

Качаю головой.

— Несколько дней уже не пила. А что?

Он криво усмехается.

— У меня нет презервативов.

— Как это? — я задаю вопрос по инерции, потому что, по моему убеждению, презервативы у Тимура должны быть в каждом ящике.

— Перед Питером кончились.

Сердце совершает резкий скачок. Моя глупая девичья натура додумывает то, чего, скорее всего, нет: возможно, он больше ни с кем не спал с момента нашего секса в офисе.

Эта мысль топится в волне возбуждения, которая несется по телу с еще большей скоростью, я притягиваю Тимура и подаюсь навстречу, шепча на ухо:

— Я не хочу останавливаться.

Конечно, когда все кончается, наступает неловкость, я хватаю вещи и убегаю в ванную, чтобы смыть с себя следы случившегося безумия. Сладкого и невероятного безумия. Мне тридцать лет, а я словно забыла, что такое секс. И только сейчас вспомнила, оказавшись в объятьях Тимура. И это, черт возьми, нереально круто!

Когда возвращаюсь в комнату, Тимура уже нет, а еще мне надо торопиться — а то опоздаю. Ну вот, встала пораньше, называется. Но я не жалею. Я сама этого захотела, так что…

Быстро переодеваюсь в рабочее, а когда спускаюсь в кухню, нахожу там Тимура, он пьет кофе и курит, стоя на балконе. Все так же — в одних штанах.

На мое появление поворачивается и спрашивает, выдыхая в сторону дым:

— Отвезти тебя на работу?

— Нет, — выпаливаю поспешно и добавляю, пряча глаза. — Спасибо, но я быстрее сама доберусь, чем торчать в пробке.