— И не раз подложил, — хмурится Ирина Григорьевна, — сами видели, сидели без нормальных объектов сколько. А сейчас уже несколько в стадии обсуждения.

Я молча перевариваю услышанное. Тимур даже не обмолвился о том, что нашел крысу, впрочем, выходит, те первые догадки подтвердились — действительно конфликт был из-за девушки… Из-за Саши. Обалдеть можно. Ну с ее темпераментом неудивительно, конечно, что она притягивает мужчин… Но все равно — обалдеть.

— Его теперь уволят?

— Петра Евгенича? Уже оформили, должен сегодня подписать.

— Ладно, девочки, — подытоживает Ирина Григорьевна, — надо работать. В обед поболтаем.

Я не сразу погружаюсь в рабочий процесс, в голове крутятся наши с Сашей разговоры, а потом думаю о Каневском, о том, что он разводится ради нее, молоденькой и вздорной. Про таких обычно говорят: седина в бороду, бес в ребро. Ну или про кризис среднего возраста, которому сейчас самое время. Но где-то в глубине души я даже восхищаюсь смелостью его поступка. Хотя жене и детям вот вообще не завидую. Особенно если для них эта новость — как гром среди ясного неба.

Кстати, о разводе. Залезаю в интернет, смотрю несколько статей. Нам придется обращаться в суд, потому что имеется ребенок. Однако можно подать заявление электронным образом и ждать вызова.

Обедаю я быстро, а потом сбегаю от девчонок, чтобы поговорить с Ромой. Не уверена, что он снимет трубку, но он отвечает сразу.

— Я подам заявление, — говорю сухо после приветствия. — Нас вызовут в суд, чтобы решить вопрос по поводу того, с кем остается ребенок.

— Надеюсь, на алименты не будешь претендовать? — зло хмыкает Рома, я сжимаю губы.

— Что, совсем решил вычеркнуть его из жизни?

— Без тебя разберусь в наших отношениях, — огрызается Рома. — Заполняй заявление, данные, если будет надо, я пришлю. Это все?

— Да.

Рома вешает трубку. Вот и поговорили. Вот так все кончилось: оборвалось резко, грубо — без шансов на что-то нормальное.

Чтобы оформить заявление, нужны документы, которых у меня под рукой нет, потому я решаю доделать все вечером. Если документов не окажется в моих вещах, придется снова звонить Роме.

Возвращаться домой к Тимуру странно. И снова неуютно, хотя консьерж, спросив мое имя, пропускает без разговоров. Интересно, Тимур дома?

Но квартира встречает меня тишиной. Поставив сумку на тумбочку, я прохожу по первому этажу, зажигаю свет. Заворачиваю в коридор, куда еще не успела наведаться. За дверями оказывается кабинет и небольшой спортивный зал.

Интересно, он купил или снимает? Наверное, купил, смысл вбухивать кучу бабок в аренду, когда ты собираешься обосноваться в Москве и имеешь деньги на покупку квартиры.

Заглядываю в холодильник: тут много еды в контейнерах из фольги, видимо, служба доставки. Ну да, сложно представить, что Тимур проводит время на кухне у плиты.

Поднимаюсь наверх, колеблюсь возле двери в свою комнату, но потом не удерживаюсь, и заглядываю к Тимуру. Включаю свет и обозреваю просторную спальню в темно-серых тонах. Большая кровать, шкаф-купе, несколько полок на стенах, кресло с низким столиком и напольной лампой. Довольно уютно, по крайней мере, чувствует стиль хозяина.

Слышу, как внизу хлопает дверь, и поспешно выхожу в коридор, тут же раздается голос Тимура:

— Милана, ты дома?

Закусываю губу, думая о том, как это звучит… Как могло бы звучать, конечно, потому что на самом деле это просто вопрос без каких-либо выдуманных мной подтекстов.

— Да, я в комнате, — отвечаю громко, открывая дверь. В углу стоит чемодан, остальные вещи сложены в большие тряпочные сумки, но уверена — не все здесь Ромина работа, а того, кто ездил их забирать. Неудобно как-то: человеку пришлось копаться в чужих шмотках.

Оборачиваюсь, слыша шаги, Тимур останавливается передо мной. Он, как обычно, в брюках и рубашке, и выглядит жутко сексуально. Тоже как обычно.

— Привет, — говорю я, потому что пауза затягивается, и прохожу в комнату. Тимур не заходит следом, приваливается к косяку, засовывая руки в карманы.

— Как день прошел?

— Нормально. Узнала много новостей. Про Каневского, Сашу… Про Малышева.

Тимур усмехается.

— Как видишь, все оказалось просто: шерше ля фам, как говорится. Удачно тогда поймал слушок про дележ девчонки.