– Сорт груш называется «Игорь Потоцкий», так что как ни крути, а одного Игоря Потоцкого ты слопала.

Мотька зашлась от хохота.

– Так, значит, кроме гладиолуса, теперь есть еще и груша!

– Ага!

Дело в том, что во Франции уже несколько лет назад был выведен сорт гладиолусов, который назвали «Игорь Потоцкий». Но почему-то никто над этим не смеялся.

– А я все жду, когда именем твоего деда какую-нибудь новую звезду назовут.

– Эк куда хватила!

– А что особенного? Я вот недавно слыхала, что какую-то звезду назвали в честь Нонны Мордюковой. А твой дед чем хуже? Ладно, выкладывай, что тут у вас делается.

Я рассказала ей про Николая Николаевича и про его идею запустить в клуб поклонниц Людку Кошелеву.

– А она справится? – усомнилась Мотька.

– Думаю, вполне.

– Нет. Не справится!

– Почему?

– Потому что ни ухом ни рылом в классической музыке не разбирается. Сроду в опере не была! Какая из нее поклонница! Это мое прямое дело! И пойду туда только я!

– Но ведь тебя они знают!

– Ни фига! Они видали меня всегда рядом с тобой! Все внимание было направлено на тебя, ты же внучка! При тебе они меня, конечно, опознают, а в одиночку – ни в жисть!

– Матильда, а ты психолог!

– От психолога слышу! Аська, я больше всего на свете хочу найти вещи Игоря Васильевича! Больше всего на свете! Так я хоть на сотую долю смогу отблагодарить за все, что он для меня сделал! – патетически воскликнула Матильда. – Как ты думаешь, получится у меня?

– А почему бы нет! Мы куда более сложные дела решали! Кстати, ты с Раисой больше не общалась?

– Нет! А надо?

– Вообще-то отчество и фамилия Эльвиры нам бы не помешали, а еще лучше и адресок узнать!

– Попробую, но давить на нее нельзя! Лучше всего опять ее разговорить.

– Ты хочешь сказать, подпоить?

– Да нет, просто поговорить по душам. Правда, тут этот Всеволод окаянный опять возникает, кошмар какой-то! Что я на той неделе делать стану? Она же с меня не слезет!

– Подумаешь! Скажешь, что он в рейсе задержался, в аварию попал.

– Да ты что! Она же, чего доброго, помчится его искать!

– Куда? Куда она помчится? Ты же, надо полагать, адрес ей не скажешь? – засмеялась я.

– Надо полагать, не скажу! – засмеялась в ответ Мотька.

– Девчонки! – заглянула к нам тетя Липа. – Вы чего тут расселись? Не слышите, телефон трезвонит, в дверь все время кто-то звонит, мне не разорваться! Возьмите на себя хоть телефон!

– Ой, простите! Тетя Липочка, мы сейчас! – закричали мы с Мотькой.

Действительно, телефон как с цепи сорвался. Все хотели поздравить дедушку. Я как попугай всем твердила одно и то же: деда нет в Москве, он в Лиссабоне, вчера пел «Бориса», имел оглушительный успех. Тетя Липа то и дело открывала двери, кого-то впускала, кого-то выслушивала в передней, принимала цветы и подарки.

– Да, вот что значит мировая слава! – с придыханием шепнула Мотька. – Человек за тридевять земель, а ему все равно цветы несут!

Она то и дело бегала на кухню и докладывала мне, кто там сейчас сидит.

– Дядька какой-то, важный с виду! Две девчонки лет по восемнадцать! Слушай, какую корзину цветов принесли – обалдеть! Здоровущая! От посла Франции!

Часа через два у нас уже раскалывалась голова. Интересно, как тетя Липа это выносит? Потом пришел Митя с изящным букетом от своей мамы.

– Мне старушки на лавочке сказали, что к вам с утра сегодня народ валом валит.

– Не говори, просто дурдом!

– Ась, а там груши еще остались? – подмигнула мне Матильда.

– Конечно! Тетя Липа их припрятала, говорит, больно хороши, оставим для своих. А Митька свой!

И я пошутила над Митей так же, как и над Мотькой, – когда он с наслаждением съел грушу, я сообщила ему, что он только что слопал Игоря Потоцкого. И опять мы чуть не померли со смеху.

– Ладно, девочки, смех смехом, а я ведь расспросил маму, не знает ли она каких-нибудь сумасшедших поклонниц.

– Ну и как? – вырвалось у меня.

– Мама говорит, что в лицо она некоторых знает, просто по концертам, и есть среди них совсем полоумные, но ни фамилий, ни адресов… увы.

– Вот так все! А сегодня нам сказали, что есть Клуб Поклонниц Игоря Потоцкого, сокращенно КПИП, – сообщила я. – И мы решили, что надо кого-то туда внедрить!

– Не кого-то, а меня! – отрезала Мотька.

– А может, лучше Валерку? – предложил Митя.

Мы с Мотькой прыснули.

– Голова! Где ты видел четырнадцатилетнего мальчишку, поклонника оперного певца? Так не бывает!