— А может и нет, — передразнивает Коля.

— Есть один способ проверить — Катя резко села на кровати, выпутываясь из объятий к неудовольствию Коли, — нам нужно зайти с другой стороны. Надо понять, действительно ли кто-то исчез, или нет.

— И как мы это сделаем?

— Да просто, — Катя обворожительно улыбнулась. — Я тут посплетничала с Ниной Васильевной, медсестрой, когда ребетенка водила к ней. Она поговорить не дура. Ну я и сказала, что отец мой тут мог отдыхать, а у меня ни карточек его, ни документов, только фотография старая, и что мол как жаль, что точно нельзя ничего узнать. Ну она и проговорилась, что вообще-то все документы в административном корпусе хранятся, вот только несколько лет как в архиве пожар был от проводки неисправной, и не осталось ничего. А вот старые медицинские карты по-прежнему хранятся в медкорпусе. Может видели помещение с ними— за дверью с решеткой на первом этаже. И там не горело ничего.

— И? — Коля повернулся к Кате, — как мы что-нибудь поймем?

— Они там будут, в отличие от тех, что выдали на руки. Или, если на руки ничего не выдавали, то в картах пропавших не будет выездного осмотра, — задумчиво проговорила Саша. — А это мысль.

— Какого осмотра?

— Выездного. Я не знаю, как тут принято сейчас и как раньше было, но по идее карту должны или уезжающему на руки отдать, или записать по крайней мере данные его на отъезде, чтобы если не дай бог что случиться в поезде, там отравится, например, или температура поднимется, то сказать можно было что, мол, когда уезжал — все в порядке было. Даже с температурой повышенной могут не выпустить сейчас, кстати. Так что если кто-то приезжал в лагерь и не уезжал — значит их медкарты должны быть без выездного осмотра. Или быть вообще, тогда как остальные карты со смены на руки раздали. Это все-таки документы, не думаю что кто-то их выкинул специально. Если о них просто забыли, значит стоят где-то еще там в дальнем углу. Вот только — как мы туда попадем?

Коля пожал плечами.

— Мы — маги. Придумаем что-нибудь.

— Маги без магии, — Саша ткнула себя в висящий на груди амулет. — Мне кажется, что писать в объяснительной «нарушила Закон чтобы расплавить замок ради проникновения в медицинский архив» будет не лучшей идеей. Мы сами в наш архив на годы засядем.

— Расслабься, — Катя подняла вверх руку с зажатыми в ней ключами, на кольце которых висело несколько длинных тонких предметов, явно ключами не являвшихся. — Замок — не проблема.

— Серьезно?

— Разумеется. Наставница научила, сказала что пригодиться. А я была и не против.

— Опасная женщина — пробормотал Коля.

— Ага, — Катя его прекрасно услышала, — когда идем?

— А что тянуть? — Саша глянула в окно на сероватый продолговатый силуэт медицинского корпуса — сегодня и пойдем после планерки.

— Может завтра? — протянул Коля. — Мне с Марианной еще дело готовить ночью.

— А мне готовить свое дело завтрашней ночью, — Катя морщится. — Не будет идеального дня. Быстрее сходим — быстрее узнаем, может и не придется мучиться остальную смену.

— Ладно, — проворчал Коля — договорюсь тогда с напарницей. Попробую по крайней мере.

— Договаривайся. Встречаемся после планерки?

— Ага. Подождем как все улягутся — и пойдем.

Зазвонил будильник, оповещавший о приближении конца передышки.

— За работу, товарищи, — Саша поднялась на ноги. — Творить великие дела и учить детей разумному, светлому и вечному не жалея сил.

Ответом ей был синхронный вздох.

День был длинным. И продолжался и продолжался. Даже после отбоя работа не оставляла Сашу. Теперь до похода в архив предстояло пережить еще и планерку.

— Итак, как вы понимаете, у нас началась образовательная программа.

Саша отбивала пальцами ритм под столом, как и всегда на вечерних планерках. Марина Владимировна умела говорить как-то так, что хотелось спать. Просто спать, уткнуться лицом в стол и спать. Наверное, ей когда-нибудь предлагали стать суккубой. Или вампиром. Энергетическим, пусть в реальности таких и не бывает.

Саша терпеть не могла планерки. Главным образом потому, что в них не было толка, никакого. Все отлично, дети в порядке, понравилось то и это — и так по кругу. И потом длинное разглагольствование самой старшей вожатой о том, что кто не так что сделал и как надо делать. Потом план на завтра — для тех, кто, видимо, не умел читать. И опять куча «надо». Не то чтобы Саша имела что-то против дисциплины, она была необходима. Но, на деле, если бы они просто разбирали план на день и уходили спать, то было потрачено меньше нервов и осталось бы больше времени для сна. Марина Владимировна обожала рассказывать, что они — педотряд, а не просто согнанные сюда для работы от безысходности юноши и девушки, радующиеся, как Саша надеялась, детям, и устающие от всего остального.

Педотряд. Ну-ну. Она не помнила, как звали половину студентов-коллег — особо не представилось случая спросить, а никаких дел они, кроме тех несчастных танцев, тяжело рождавшейся визитки и вот этих вот планерок вместе и не делали.

— Таким образом, как вы понимаете, необходимо обеспечивать полное присутствие всех ваших детей на занятиях. Сегодня я, обходя творческие мастерские, насчитала из седьмого отряда только пятерых. Где были остальные, Неродная?

— Курс взросления проходят, Марина Владимировна.

— Что?

— На самообучении, — Саша так и чувствовала, что этот вопрос всплывет.

После того, как только пять ее ребят решило пойти на общие курсы, остальные, посовещавшись, предоставили ей планы занятий, которые собирались проводить столько же раз, сколько и основные курсы. Пять разных занятий, все от ребят из ее отряда для своих же товарищей. Сестры Коваленко собирались рассказать о простых правилах выбора одежды, Илья с Олегом, чей отец работал в агентстве подбора персонала, решили провести небольшую игровую встречу, посвященную резюме и типичным ошибкам на собеседовании, Лена с подругой Варей намеревались рассказать о типах темперамента и провести пару простеньких тестов на его определения, Леонид с Соней планировали поделиться несколькими лайфхаками при обучении английскому, а Леша в гордом одиночестве нацелился на мастер-класс по распознаванию лжи.