Дверь распахивается, входит женщина, облачённая в строгую придворную форму, тёмный зелёный гармонично сочетается с широким золотым поясом. Служанки принцессы виновато опускают головы — останавливать незваных гостей их обязанность.

Женщина проходит на середину комнаты и опускает голову, но от глубокого поклона воздерживается.

— Эта чиновница с прискорбием сообщает принцессе Лан. Император скончался.

ЯнСи роняет пиалу. Осколки разлетаются по полу.

— Что сказала чиновница?

Если бы я не знала, что ЯнСи давно знает о развернувшейся в Небесном дворце трагедии, поверила бы в искренность её потрясения.

— Император скончался, — повторяет женщина. — Императорский врач ЛяньДе определил сердечный приступ, вызванный заботами о благе народа страны Лунь.

Какое красивое описание яда, однако. Про след укола отравленной иглой чиновница тактично не упоминает.

А её отношение…

Противно.

Кто бы из принцев ни взошёл в конечном итоге на трон, у каждого есть императорская наложница мать. Соответственно, титул вдовствующей императрицы достанется кровной матери нового императора, а нынешняя императрица обречена. В лучшем случае её ждёт храм, в худшем — отправят сопровождать почившего императора в загробном мире.

Принцесса Лан сохранит позицию, однако из любимой дочки превратится в разменную монету.

Пренебрежительное отношение чиновницы очень ярко показывает, что по убеждениям придворных, хорошие дни принцессы Лан закончились. Букашки наивные.

— Мой отец-император…

ЯнСи показывает печаль, но остаётся величественно-сдержанной.

— Эта чиновница уходит. Принцессе Лань стоит сменить одежды на траурные.

Фу, как грубо. Хотя и сказано самым доброжелательным тоном под соусом совета.

ЯнСи терпит, но лично я не вижу причин притворяться слабой. Напротив, сейчас особенно важно показать силу.

— Чиновница берёт на себя слишком много. Может быть, у чиновницы лишний язык? Почему бы не укоротить его… по шею? — я спрашиваю и очень мило улыбаюсь.

Чиновница смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

Мне же благодаря ей в голову приходит очень соблазнительная мысль. С какой стати в намечающемся веселье я должна оставаться зрительницей? Я разве у меня нет пайцзе?

В знак признательности за поданную идею я буду настолько добра, что позволю чиновнице уйти без потерь.

— ЯоЦинь, интерьер пострадает. Чиновнице стоит уйти.

— Принцесса Лан такая добрая, — хмыкаю я.

Чиновница не уходит, она сбегает. Я провожаю её задумчивым взглядом и продолжаю спокойно пить чай. ЯнСи следует моему примеру. Мы сидим словно ничего не произошло в то время, как служанки развешивают полотна белой ткани, сами переодеваются в белое — цвет траура.

Чайник пустеет, я постепенно погружаюсь в неглубокую медитацию, заставляю ци бежать по энергетическим каналам быстрее, вихрем крутиться в ядре. Я ощущаю небывалый энергетический подъём и вот-вот прорвусь. Но ещё не время, поэтому я отступаю, замедляю течение ци. Краем глаза я отмечаю, что ЯнСи вышла.

Проходит пару благовонных палочек.

ЯнСи, закутавшаяся в белый шёлк будто в облако, возвращается. Кажется, она собирается сказать, что для меня тоже приготовлен траурный наряд, но с новостями возвращается теневик. И новости…

Девятый принц скончался от горя — убит.

Третий принц от горя заболел — притворяется, чтобы уклониться от борьбы за трон, интереса к власти никогда не проявлял. Мать принца спешно покинула императорский дворец, чтобы заботиться о сыне.

Одиннадцатый принц отправился молиться в храм “Лунной ночи” — чтобы спасти свою жизнь, бежал из столицы.

На РенШена нападать не осмеливаются, но резиденцию окружили соглядатаи — боятся, что РенШен вступит в борьбу.

До принцессы Лан никому нет дела.

Императрица повела императорских наложниц в храм на территории дворца — молиться и бдеть у гроба до похорон.

Министры в тронном зале устроили безобразную драку, министр Жуй ранен, дядюшке выбили зуб.

Ни один из принцев не получил достаточной поддержки, чтобы взойти на трон. Больше всего сторонников у шестого и восьмого.

Группа чиновников преклонила колени перед дворцом РенШена, умоляя принять бремя заботы о народе страны Лунь. РенШен хранит молчание, однако к чиновникам вышел управляющий дворца и сообщил, что РенШен уважает приказ императора. Некоторые чиновники удалились, но самые упорные продолжают стоять перед дворцом.

Ожесточённые переговоры в тронном зале завершились. Старший из принцев взял на себя инициативу и предложил склониться перед самым достойным из наследников. И присутствовавшие принцы, и все без исключения министры согласились.