Мгла

Он спал крепко и безмятежно, не так, как раньше. Сон свободного человека сильно отличается от сна раба. Вся боль притупилась и уже не беспокоила, как прежде, дыхание было ровным. Тем не менее Влад снова был вырван из сна.

– Влад! Подъем! – грозно прокричал Иван, удерживающий заднюю дверь автобуса от натиска извне.

Раскрыв глаза, молодой человек увидел над собой в металлической крыше автобуса щель, сквозь которую протиснулась темно-серая рука. Крыша вокруг щели продавливалась и была готова прогнуться еще сильнее в любой момент. Подскочив с лежанки, Влад торопливо подтащил остывшую печь и, встав на нее, уперся обеими руками в потолок. Темно-серая не то от грязи, не то от разложения рука по плечо просочилась в салон транспортного средства и жадно водила по кругу, стараясь кого-нибудь схватить. В моменты, когда конечность сквозь крышу едва не цеплялась за одежду Влада, тот, кому она принадлежала, издавал яростное шипение и хрипящий визг. Вне сомнений, это был некрофагист, о чем говорил тошнотворный гнилостный запах и звуки, характерные для подобного существа. Окончательно придя в сознание после внезапного пробуждения, Влад понял, что автобус был со всех сторон окружен этими существами. Они со всей своей свирепостью старались проломить решетчатые загородки на окнах и проникнуть внутрь, дабы употребить в пищу всех внутри салона. Множество изуродованных лиц с предельно расширенными зрачками смотрели на людей и каждый раз еще громче шипели, замечая на себе испуганные взгляды.

– Молодой, отходи! —щелкнув затвором дробовика, скомандовал Серега.

Влад моментально спрыгнул с печи и прижался к полу. Вэто время существо на крыше еще глубже продавило обшивку, и в салоне показалась черная грудь с проступавшими из-под кожи ребрами. Будто гром, в салоне раздался выстрел, на секунду оглушивший всех, оставляя звон в ушах. На пол тут же брызнула слизь, а когда дым рассеялся, то в крыше образовалась еще большая брешь, однако существо уже лежало неподалеку от автобуса, не в силах продолжать наступление. Бросив дробовик на пол и взявшись за автомат, Серега все так же уверенно продолжал отдавать команды:

– Гена, заводи эту хреновину. Пора сматываться отсюда, их очень много. Не отобьемся!

Дернув ключ зажигания, Геннадий прокричал:

– А как же капканы?

Подпирая боковую решетку, которая прогнулась под натиском женщины некрофагиста, Серега кричал в ответ:

– Езжай по вчерашнему следу! Быстрее!

В этот момент Влад, сидевший на полу, услышал возглас Ивана, который свалился на пол, не удержав заднюю дверь автобуса. Увидев, что самый старший пятится назад, а в салон пытаются запрыгнуть несколько некрофагистов, молодой раб моментально схватил дробовик с пола и, перешагнув Ивана, встал у двери. Опустившись на одно колено, Влад дернул затвор на дробовике и принял позу стрелка с упором вперед. В этот момент он не думал ни о чем, кроме борьбы, ведь он так привык к этому и даже немного истосковался, будучи покорным и бесправным рабом. Сейчас его сознание было чистым, целиком и полностью направленным на сохранение своей жизни и жизней окружающих его людей. Заметив, что два человеческих тела очень ловко забрались в салон, он покрепче ухватился за ствол оружия, а затем, выждав момент между ударами сердца, спустил курок. Некрофагисты, которые были полностью голыми, со светло-желтой кожей и множеством омерзительных дефектов на ней, на секунду устремили свои взгляды на ствол дробовика, который моментально плюнул пламенем и вышвырнул их из автобуса. Барабанные перепонки Влада вновь едва не разорвались от шума выстрела, а плечо обжигало ноющей болью от отдачи. Подобравшись к мятой двери, он тут же ее захлопнул и подпер спиной, в то время как Иван удерживал очередную прогнувшуюся решетку на окнах. Однако некрофагисты продолжали наступать. Влад уже думал, что не удержит дверь своим телом, но в последний момент автобус тронулся, после чего резко затормозил, а затем вновь продолжил свой путь, перемалывая своими колесами человекоподобных существ. Автобус то и дело подпрыгивал на ландшафтных неровностях и буквально каждую минуту увязал в грязи, чудом покидая ее. После недолгой езды по полю, окруженному капканами, водителю удалось вывести транспорт на то, что раньше называлось дорогой. Автобус ехал небыстро, иногда подскакивая на кочках и прочих ямах. Люди внутри салона сидели молча, и каждый думал о своем, занимаясь каким-либо делом. Геннадий вел автобус, Сергей орудовал напильником, желая скрыть клеймо Цеха на оружии, Иван задумчиво вглядывался в карту, а Влад, поджав ноги под себя, смотрел вдаль, на бесконечные поля с черными лесными массивами под серым небом. Снег, что был вчера, растаял, оставив после себя грязную почву и холодный воздух. Это и была свобода – возможность двигаться абсолютно в любом направлении. Бесконечный круг ежедневно повторяющихся событий был разорван, и неизвестность завтрашнего дня радовала сердце человека. Боль в висках от безысходности отступала с каждой минутой, сменяясь яркостью восприятия жизни, дышалось куда легче. От этих ощущений Влад волновался, причем настолько, что становилось страшно. В глубине души он боялся перемен, но знал, что в данном случае они были необходимы и сулили все что угодно, кроме отчаяния, уныния и боли. Задумчиво вглядываясь в мятый потолок автобуса с огромной брешью в нем, он пытался что-то вспомнить, что, как и ранее, хотело пробиться из глубин его сознания. Но все равно он не мог этого сделать, от чего ему становилось еще хуже. Из-за этих мысленных терзаний в голову Влада вбивалась какая-то чушь, какие-то странные образы и звуки, смысл которых был непонятен ему. Он всегда боялся собак, но именно сейчас он думал о тех жестоких тварях, что содержались в охране Цеха. Ему был неприятен запах железа, но мысли о нем навязчиво протискивались в его голову. До ужаса неприятный хруст, треск и хлюпанье… Влад не понимал, зачем он это представляет, ведь от этих мыслей и образов ему становилось страшно и на глазах едва не наворачивались слезы. Но он не мог остановиться и продолжал об этом думать, тем самым сильнее и сильнее вгоняя себя в подавленное состояние. Спустя долгие минуты мучений все прекратилось, так как автобус подскочил на очередной яме и Влад чуть не упал со своего сидения. Благодаря этому он был вырван из тех мучительных размышлений, что не давали ему покоя. Решив вновь насладиться свободой, он прилег на сидения и погрузился в приятный мир воспоминаний – в то время, когда он был со своей семьей и все проблемы хоть и с большим трудом, но были вполне разрешимы. Разумеется, иногда приходилось спать, будучи голодным, по несколько суток подряд работать в Крепости, дабы была возможность обратиться к врачу, и, конечно, ежедневные бои с некрофагистами, а иногда даже с другими людьми, но это был смысл жизни. Смысл жизни абсолютно каждого человека. Это была борьба, наградой за которую была человеческая жизнь – высшая ценность, как считал Влад. Но еще большей ценностью он считал возможность человека принимать решение. И наконец-то он получил возможность сделать собственный выбор. Обдуваемый холодным ветром, пробивавшимся сквозь металлическую обшивку автобуса, Влад согревал себя теми самыми воспоминаниями, которые хотел вновь пережить. Поэтому он был намерен при первой же возможности добраться до своего дома в руинах города. И только сейчас его посетила мысль о том, что если его брат мог спастись, то, вероятно, он сейчас ждет Влада в их жилище. Наконец-то он начал думать более оптимистично. Путь по остаткам дороги казался слишком долгим, и изредка приходилось останавливаться, чтобы починить транспорт, а ближе к закату внутри салона все было пропитано едким дымом, вырывавшимся из-под капота в сопровождении шумных хлопков. Свернув с прямой дороги, чудо инженерной мысли в первой же яме встало на месте. Будто в агонии, автобус начал задыхаться кашлем двигателя, а затем и вовсе замолк навеки последним громким свистом, источая из-под капота еще более густой и черный дым. Хлопнув по корпусу, Гена добродушно произнес:

– И на том спасибо, старина.

Сняв с плеча автомат, Серега огляделся по сторонам в сумеречном окружении.

– Значит, теперь на своих двоих.

Накинув за спину рюкзак из мешковины, Иван вышел из автобуса и решительно направился в нужную сторону.

– Не стоит тут останавливаться, пошевелимся.

Собрав все полезное, путники двинулись прямиком по дороге, с каждым шагом окутываемые надвигающейся ночью и холодом. Идти было решено без света, дабы не быть замеченными, пользуясь фонарем только в исключительных случаях. Спустя некоторое время пошел снег, припорошив все вокруг. Не теряя бдительности, шахтеры продолжали свой путь. Иногда безмолвную тишину нарушал Геннадий своим бурлящим кашлем, за что каждый раз получал замечания от Сереги, который вслушивался в пустоту окружающих полей. Гена шел впереди и продолжал захлебываться кашлем, но в один момент он умолк, после чего послышался громкий всплеск воды и возмущенный возглас шахтера:

– Твою мать! Что за?! Мужики, помогите мне!

Влад щелкнул фонарем и посветил в нужное место. В это время Серега, закинув за спину автомат, вынимал из ямы мокрого товарища. Как вскоре выяснилось, это была не просто яма, а настоящий широкий ров с грязной вонючей водой, в который и угодил кашляющий шахтер. Спешно выжимая из одежды ледяную воду, Геннадий посмотрел на другую сторону рва, в пустоту, и сказал:

– Видимо, мы уже на месте.

Взяв у Влада фонарь, Иван начал осматриваться.

– Ты уверен? Мне кажется…

Но неожиданно для всех за рвом, метрах в трех над землей, загудели прожекторы и ослепили путников. Все, кто имел при себе оружие, молниеносно выставили его перед собой, суетливо щелкая затворами, а Влад принял стойку с широко расставленными ногами, чтобы скрыться в случае стрельбы. Из темноты позади ярких лучей показалось с десяток голов, и Влад был больше чем уверен, что кто-то из них целился ему прямо в лицо.

– Кто такие? Чего надо? —раздался грубый и недовольный мужской голос со стороны прожекторов. Серега тут же опустил оружие и махнул рукой остальным.

Абсолютно спокойно, без волнения заговорил Гена:

– Обычные скитальцы этого дерьмового мира. Нам бы ночь перекантоваться, и пойдем своей дорогой.

Несколько минут путники стояли на месте, дожидаясь ответа, после чего голос за прожектором вновь дал о себе знать:

– Чем платить будете?

Гена указал в сторону автобуса.

– Да, утром я отведу вас к нашему автобусу, и вы сможете его разобрать на детали, а может, и вовсе даже почините!

Прожекторы погасли, вновь погрузив путников в густую холодную тьму, после чего грубый голос вновь заговорил:

– Оружие над головой, и, самое важное, никаких резких движений, иначе откроем огонь на поражение! Ребята нервничают.

Все выполнили команду, после чего послышался скрип цепей, а затем перед путниками упал железный широкий трап, впившийся металлическими зубцами в край рва. Влад ожидал увидеть огни этого поселения, но вместо этого в лица шахтеров ударил жидкий свет подствольных фонарей. Грубо схватив путников за плечи, их тут же перевели через трап и усадили на колени, отняв все оружие и сумки. Во тьме ночи Влад не мог сориентироваться и осмотреться, и поэтому оставалось только покорно волочить ноги по земле. По звукам он догадался, что их завели в какое-то помещение. Скитальцев вновь усадили на колени, после чего раздался щелчок, и под потолком загорелась желтая электрическая лампочка, вокруг которой забилась мошкара. Беглецы находились внутри длинного грузового контейнера с рифлеными стенами, ржавчина которых пробивалась сквозь бывшую когда-то красной краску. Перед путниками стоял сутулый пожилой мужчина с изборожденным морщинами лицом. Заметив на себе взгляды гостей, он перестал рыться в их вещах и все так же грубо прорычал: