Таблички перед заправками предупреждали об отсутствии бензина, а разбитые окна, о мародёрстве. Здесь ведь мог и выжить кто-нибудь. Не могли же чудища каждого найти, из укрытия выволочь и сожрать. Люди существа живучие. Пока вокруг них цивилизация, они кажутся беззащитными созданиями, жалкими. Но как только хорошая жизнь от них уползает, и начинается кошмар, в них просыпается истинная природа, животная суть. В этот момент человек становиться способен, лучше любой крысы забиться в самую узкую щель, самое мерзкое, гадкое и неудобное укрытия, и выжить там.

Здание НИИ промышленной химии, разделилось надвое. Дерево столкнуло его часть в сторону дороги. А другое древо, подняло танк над землёй.

— Стой Вадим! — Услышал Васильев из рации, искажённый голос Борис Климентьевича. — Вон, справа пожарная станция!

Вадим посмотрел назад. Пропустил. За алыми воротами, стояло когда-то белое здание. Теперь чёрное.

— Вам через бойницы не видно, наверное, сгорело оно. Поедимте дальше.

Проехали над железной дорогой и брошенными составами с цистернами.

Резко, заводские и складские постройки, заменились, жилыми. Дома теперь стояли плотнее, какие-то прижимались друг к другу как любовники, но каменные и равнодушные, словно старые супруги, и уродливые по-мертвецки. Погоревшие, покорёженные, а то и разрушенные, обвитые ветками. Разные, но такие похожие, в своей участи.

С большим углублением в город, чужаки, видели, как с каждым метром оборона защитников становилась всё более жёсткой, отчаянной. Баррикады, превращались чуть ли не в крепости из обломков и мусора. Входы в дома заваливались всем подряд, окна заколачивались. Но, кажется, враг нахлынул столь мощной волной, что никакие усилия, не смог ли бы его удержать. Всё смели и уничтожили, поглотили и переварили.

И всюду скелеты, покрытые остатками гниющей плоти. Они валялись в разнобой, в позах боли и без поз. Расчленённые, вбитые в асфальт, и кричащие, все кричащие. До сих пор ветер разносил отголоски их воплей.

Здесь воняло, гнилью и дерьмом, а здания и деревья не давали солнцу, убрать яд из воздуха.

Вадим надел противогаз.

— Не отдаляйся Вадим, держись поближе. Здесь всюду может быть опасность. — Сказал Борис Климентьевич через рацию.

Васильев сбавил скорость.

За самым укреплённым и труднопроходимым участком, в окружении колючей проволоки, и военных грузовиков, расположилось отделение полиции, с выбитыми дверьми.

Возле входа стояла табличка, где белым по чёрному, было написано: «Раздача оружия, всем боеспособным гражданам». Вокруг неё валялись ящики и цинки с военными обозначениями, сваленные в горы с человеческий рост. Гильзам, крови и человеческим страданиям здесь не было числа. Финал бойни величиной с город, произошёл именно тут.

Военные, полиция и гражданские не успевшие свалить, боролись до последнего, не из-за храбрости, или долга, а благодаря отсутствию альтернатив. Это был не бой людей с чудовищами, а отчаянная грызня животных, загнанных хищниками в угол.

Вадим доехал, до площади, приметил Ильича над кустами, и искомое здание.

— Нашёл. Справа. — Сообщил Васильев остальным.

Яркое, жёлтое здание с каланчой по центру, потрепало. В нём тоже оборону держали.

Меж деревьев колючку натянули, густо-густо, гирлянд из банок на неё навешали. Вход в здание двумя пожарными машинами заблокировали, на окна решёток наварили. На верху каланчи, огневую позицию сготовили. Не помогло.

Трупы монстров у стен пожарной станции уже догнивали. Решётки у окон вырваны, внутри понятно, что ничего хорошего.

«Вояж» затормозил.

Алес вылез из него, раздавая приказы.

— Рустам, Вадим, за мной до стражакув. — Поляк указал на пожарную станцию. — Марк, Стёп, справдзиць… проверить, магазины. Илья, Борис, следить за округой.

Люди разошлись.

У Вадима всё тело затряслось от страха, при подходе к пожарке. В прошлом, привлекательное здание, напоминало видом своим тело фотомодели, изуродованной и убитой бешеным зверем.

Троица подошла к машинам, загородившим вход. Под ними было не пролезть. Железобетонные блоки, перекрыли такой путь на ту сторону. И по верху никак. Колючей проволоки намотанной на шипы из арматуры, там был перебор.

Алес открыл дверцу левой машины. Не заперли, выход себе оставили, только на окна решётки поставили.

Дверь входа в часть, валялась на полу, исцарапанная и разбитая. Немного дальше, лежало три тела, изглоданных, одетых в лохмотья, оставленные от гражданской одежды и пожарной формы. Почти в обнимку с телами людей, валялись и продырявленные свинцом чудовища. В них было понамешено столько разных невообразимых черт, что их описание не возможно.

Пол и стены были измазаны в крови. От них пули оторвали куски, припорошили слой крови кирпичной крошкой и пылью.