В автобусе не было такого. Вадим должен был признать это. Они украсили его внутри, оборудовали всем, чем надо и стали представлять, что это их дом. Но это конечно было не правдой. Не смогли пассажиры «Вояжа» выделить ему той же любви, что и хозяева этой квартиры своему жилью.

Как не украшай тюремную камеру, она всё равно останется местом неволи. Не Вадим, не Арина, не остальные решили, что будут жить в том автобусе. За них решила судьба, величайший тиран в истории. А там, где есть неволя, уюту и любви, трудно появится.

Алес прошёл на кухню, а Васильев со Стёпой в гостиную. Здесь уже побывали другие люди. Давно. Следы ботинок успели, стать ели заметными от слоя пыли. В тумбочках и шкафах порылись со знанием дела, но погрома не устроили. Наверное, люди хорошие попались, просто страдающие, как и все, а возможно, что просто боявшиеся шуметь.

В окно лезли ветви и стебли, скрывающие происходящее за ними.

— Может, в другую квартиру пойдём? Здесь походу уже позняк чёта искать? — Спросил Стёпа у Вадима.

Васильев кивнул.

Двое вернулись в прихожую. Алес присоединился к ним через полминуты.

— Пусто. — Сказал он.

Первый этаж обчищали медленно, не шумя сверх меры. Запертые двери взламывали ломиком, но если его мощи не хватало, стреляли по замку из пистолета с глушителем.

Стащить удалось не многое, ведь многое, уже было стащено. Жалкие остатки еды, не влезшие убегающим жильцам в сумки, завалявшиеся не там где надо и потому забытые лекарства. Прострочки тоже хватало, разной, от вот только недавно перешедшей черту годности, до неприлично старой, не выкинутой от лени, или плохой памяти.

Со вторым этажом разобрались быстрее. На нём, все двери кроме одной были не заперты. Присвоенное, собирали в сумки, чемоданы и пакеты. Стёпа их брал и быром относил в автобус.

Люди брали не только еду, лекарства и прочие очень полезные, жизненно важные вещи, но так же предметы для досуга: шахматы, шашки, иные настольные игры, книги, журналы, кроссворды. Человек должен иметь возможность отвлечься от ужасов в такие тяжкие времена.

Третий этаж видимо, раньше был заселён самыми ответственными личностями. Они все двери заперли наглухо.

Стёпа размял руки, взял лом и вломился в первую квартиру. Не сразу, измучив себя и инструмент, вспотев и покраснев.

Когда дверь поддалась, Стёпа стукнулся каской о стену и чуть не упал.

— Хе, Стёп, ты себе башку сдуру не пробей. — Усмехнулся Вадим, входя в квартиру вслед за Алесом.

Парень смутился и вздохнул.

В этой квартире совсем недавно имелась жизнь. Посреди прихожей стоял стул. На вешалке, среди головных уборов висели противогазы, прорезиненный плащ, ружьё МР-153 и патронташ.

Через щель приоткрытой двери в туалет, было видно сваленные друг на друга мешки с мусором. Ванная использовалась по назначению. Под потолком висело высохшее бельё.

Небольшая, но комфортная кухня показывала, как бедственно жили в этой квартире люди. Раковину заполняли грязные тарелки. Вокруг обесточенной, как и всё здесь, микроволновки, выстроились консервные банки. Стол держал на себе лишь блюдце и наполовину оплавленную свечу.

Алес провёл рукой по покрывающей стол клеёнке в горошек.

— Кто бы тутай не жил, его нет уже не-делю. — Сказал поляк.

— Тогда мы пошли осматривать. — Сообщил ему Вадим и вышел из кухни. — Стёп, обыщи гостиную, а я спальни проверю.

— Ок. — Не стал спорить парень.

Спальни было две. Первая служила верой и правдой супругам. Большая неприбранная кровать, занимала значительное количество места в ней. Зеркало на шкафу, отражало явившееся на улице солнце, выглядывающее из-за закрытых штор. Телевизор на стене, притянул к себе, всю пыль какую мог. Под ним стоял самодельный мемориал, или что-то вроде того. Куча свечей были расставлены на тумбочке, вокруг фотографии женщины с короткими светлыми волосами. Фотографию удерживала от падения, икона Богородицы.

Здесь случилась трагедия, как и в каждой квартире данного поселения, как и в каждом жилье, попавшемся на пути «Леса». Своя, такая же страшная и душераздирающая, как у многих и у многих, до, вовремя и после этого.

Вадим проверил шкаф, кинул на кровать то, что приглянулось. Нашёл немного старой одежды подходящей для беременной, много носков: строгих, в клеточку, в крапинку, со всем уж не серьёзных, забавных.

В отдельной коробке, нашлись детские вещи, для девочки. Тоже старые, из двухтысячных. Васильев всё вывалил на кровать, в одну кучу. Потом простыню как мешок использовал и вынес добро в прихожую.