Беловолосый, да и в целом, словно выцветший тип с недобрым лицом, принёс канистры и передал их Рустаму.

Через десять минут, «Вояж» был готов ехать.

Алес вернулся в автобус, и вместе со всеми поехал за БМП.

— Это кто такие? Откуда они взялись? — Назадавал вопросов Вадим и стал ждать ответа, как и ещё шесть человек.

— Они по-па-лись мне возле де-ревни. Я не успел ниче-го сделать… Меня злапали из засады.

— И как же они тебя не убили? — Спросила Ксения.

— Хо-тели. Осо-бен-но, когда зобачиць след на голове. Я все русские слова за-был и с трудом смог с-каза-ть кто я. — Объяснил Алес.

Люди на броне следили за автобусом, вглядывались в бойницы и глаза Рустама, глядевшего на них в ответ.

Техника проехала мимо знака, обозначавшего поворот к деревне Болгуры. Дороги, на которую он показывал не осталось. На её месте всё поросло деревьями и буйной растительностью.

Здесь-то и поймали Алеса. На грязи были чётко видны следы борьбы и подошв защитной обувки.

На поляка бросились из-за кустов, повалили в жижу лицом и скрутили, заломали руки, грозя совсем сломать их, когда новоиспечённый «язык» смел дёргаться.

Как только Алес умудрился выбраться из этой ситуации, не понятно. Его порой было очень трудно понять. Он вечно запинался, ставил ударения не там где надо, коверкал русские слова и вставлял родные посреди предложения. А вовремя поимки по его собственным словам, он растерял весь багаж накопленных знаний чужой речи.

Тот фак, что Алес выжил, являлся чудом, не иначе.

БМП и «Вояж» колесили по извилистому бездорожью, замедляясь на особенно трудных участках дороги. На них, даже водителю гусеничной военной технике, приходилось рассчитывать каждый метр.

За час они преодолели расстояние, на которое раньше не ушло бы и полчаса.

Впереди показался город Воткинск. БМП повернул направо и поехал в объезд.

За Воткинск не велись бои. Следов сражений как в других городах не было. Все разрушения, что виднелись, принёс с собой «Лес».

Город просто спокойно эвакуировали, и бросили, вот и вся история. И оттого она была удивительна. Хоть где-то обошлось без жертв, пробок, давки, паники. Людей в кой-то веки нормально организовали и вывезли, не дав очутиться в этом зелёном аду.

На объезд затратили полтора часа. Двадцать минут из них, две махины простояли на месте, заглушив моторы. За деревьями слышался рёв и громоздкие шаги неповоротливого животного.

Бойцы на БМП готовились стрелять. Орудие боевой машины зарядили и направили в сторону шума. Но всё обошлось.

Существо, — чем бы оно ни было, — ушло.

Техника удалялась от города ещё час, до момента, когда на дороге появился человек в ОЗК, размахивающий правой рукой и показывавший на неприметный поворот левой.

Махины повернули, проехали триста метров и остановились. Их путь закончился.

В момент торможения, Вадим с трудом заприметил спрятанный, замаскированный второй БМП со сгрудившимися вокруг него палатками.

Мизерная полянка, на которой стоял лагерь, освещалась солнечным светом, так что вредоносный пары людям в резиновых костюмах не мешали.

БМП встал в сторонке. Автобус сразу за ним. Бойцы слезли с брони. Их встретили улыбками и крепкими рукопожатиями.

— Будем выг-ля-деть пшиязне и тогда, может всё обой-дёт-ся. — Сказал Алес, прежде чем выпустить друзей наружу.

Жильцов автобуса, люди в ОЗК встречали уже не столь радостно. Улыбки на их лицах угасли. Руки сами собой приблизились к оружию.

Снайпер Айи, что-то им говорил, разъяснял, указывая на жалко выглядящую кучку выживших. Особенно тщательно боец всё объяснял высокому мужчине, со слегка поседевшими волосами и начисто выбритым лицом. Командиру ясное дело.

Старший по званию дослушал подчинённого и подошёл к гражданским.

— Свезло же вам. Сбежать от любителей дерева не каждый сможет. Я майор Вязев. Эти, — он указал на солдат, — называют меня Медным.

Прозвище шло этому человеку. Он весь словно состоял из меди. Волосы у него были цвета меди, лишь слегка попорченные сединой. Глаза блестели медью. И даже цвет кожи отдавал цветом названного металла, толи от загара, толи от коктейля генов, что бурлил в нём.

— Рады знакомству. — Заговорил Вадим, выступая вперёд, и не понимая, зачем он это делает. Схера ли он тут заговорил за всех? Да хоть, потому что остальные мялись и молча стояли. Поэтому он взял инициативу в свои руки, хоть ему этого и не хотелось. — Много же людей осталось в этих краях.