Шрифт:
— Во-первых, не смей называть мою жену дурой. Ясно?
Она снова улыбнулась и кивнула.
— А во-вторых? — спросила она.
— А во-вторых, на такой случай я разработал для тебя путь к отступлению и даже продумал речь для гостей.
— Ты правда допустил мысль, что я сбегу?
— С тебя станется.
— Гриша!
— Не переживай, это была очень короткая речь с просьбой подождать минут тридцать. Я бы тебя все равно догнал и вернул.
— Обещаешь?
— Что?
— Что всегда меня догонишь и вернешь.
— Обещаю.
Яра почти невесомо коснулась его губ губами, потерлась носом о нос.
И упала спиной на кровать.
— Уф… Что-то я устала. Предлагаю перейти к первой брачной ночи… О боги! Ты видел?!
— Что?!
— Размер паутины на люстре.
Григорий рассмеялся. Это определенно было именно тем, что нужно обсуждать в первую брачную ночь. Он лег рядом и оглядел люстру. Размер паутины и правда впечатлял.
— Почему мы не замечали ее раньше? — удивилась Яра.
— Мне кажется, с утра ее еще не было.
— Интересно, с какой скоростью паук плетет паутину? Подожди, сейчас посмотрю.
Она нашарила на тумбочке сотовый и открыла браузер. А Григорий, поуютнее устроившись на кровати, внезапно понял, что очень устал и что глаза слипаются сами собой. И даже мысль о том, что надо бы раздеться, вселяла в него ужас.
— Яр, — сонно протянул он, — а можно ты не будешь сейчас заставлять меня заниматься с тобой сексом?
Яра бросила на него тяжелый взгляд, потом вздохнула.
— Не буду. Еще днем планировала, но сейчас сил нет никаких. О, смотри, тут написано, что на построение ловчей сети среднего размера у паука уходит примерно полчаса. То есть утром ее реально могло еще не быть.
Она снова взглянула на люстру, потом вздрогнула и вскочила с кровати.
— Ты куда? — нахмурился Грач.
— За тряпкой, не смогу так спать, — донеслось из коридора.
Вернулась она и правда с тряпкой. Залезла на кровать и, вытянувшись в струну, попыталась достать до паутины.
— Яр, — позвал Григорий. — Я люблю тебя.
— И я тебя… — рассеянно отозвалась она, полностью поглощенная своим занятием.
Потом подпрыгнула на кровати, пытаясь протереть за плафоном. И ещё раз. Из одежды на ней все также были только белые трусики и обручальное кольцо. И созерцая эту чудесную картину сквозь полуприкрытые веки, уже придремав, Грач вдруг подумал, что как-то так всегда и представлял идеальную семейную жизнь.
— Гриша… — вдруг с ужасом прошептала Яра, остановившись. Посмотрела на него и гулко сглотнула. — А как думаешь, я же не могла смахнуть паука на кровать? А то что-то его там нет…
А сексом они потом все-таки занялись. Рано-рано утром. И даже не сексом — любовью. Ибо с полным осознанием нового статуса. И это было круто.
Пена дней. Пузырь пятый.
— В общем так, Гриш, тебе чертовски повезло! — воскликнула Яра, пробившись к мужу через толпу, образовавшуюся перед входом в кинозал. — Я забрала последний сладкий попкорн, и его было ровно столько, чтобы заполнить самое большое из имеющихся в ассортименте ведерок. Так что вот тебе твое ведрище, и постарайся хотя бы половину фильма не вставлять комментарии и не рассуждать о том, что в реальной жизни боевые маги ведут себя совсем не так… Эээ…
— Знакомься, Яра, это Катя.
И по тому, как он это произнёс, Яра сразу поняла, о какой Кате идет речь. Его бывшая жена. Его первая жена.
Ой?
Впрочем, Гриша выглядел совершенно спокойным, да и Катя тоже. Она, кстати, оказалась неожиданно обыкновенной. Яра всегда представляла её этакой роковой женщиной, но нет: слегка полноватая, черты мягкие, приятные, морщинки вокруг глаз и рта, подкрашенные каштановые волосы, подстриженные в короткий боб. И одета просто, но со вкусом.
Яра молниеносно провела ревизию того, в чем сейчас предстала перед этой женщиной. Мысль пойти в кинотеатр посетила их с Гришей с утра спонтанно и еще в постели. Беглый просмотр афиши в интернете дал понять, что надо поторопиться, а в знак того, что на календаре значилось воскресенье, в шкафу оказалась единственная чистая футболка — белая с цифрой семь на спине, оставшаяся у нее с каких-то студенческих игр, но выбора не было. Она натянула ее и джинсы. Волосы Яра просто расчесала, но под шапкой они, разумеется, сбились, а уже на входе в торговый центр она заприметила лавочку, в которой продавали чудесные новогодние украшения, в том числе ободки с оленьими рогами, купила себе одни и тут же водрузила на голову, и до сих пор была в них.
Черт-черт-черт.
Очень захотелось отмотать время обратно и хотя бы накраситься, а еще лучше встать на пару часов раньше и перерыть весь свой гардероб: наверняка хоть что-то подходящее к такому случаю да нашлось бы…
Нет, она не будет об этом думать.
Итак, Катя. В шестнадцать лет Яра её ненавидела. В двадцать — боялась. Сейчас же…
— Катя, это Яра — моя жена.
Яра едва ли не замурчала от удовольствия. Как и каждый раз, когда Гриша говорил эти прекрасные слова, звучащие из его уст так просто и весомо одновременно, она ощутила прилив жгучей гордости, а за спиной выросли крылья. И сразу стало все равно, что на ней надето. Ну, почти все равно… Но абсолютно точно стоило выйти за него замуж только для того, чтобы слышать это снова и снова. Впрочем, с их свадьбы прошло всего три месяца, и Яра допускала, что, возможно, со временем привыкнет, хотя верилось в это слабо.