Чёрно-белые тона давали иллюзию старой панорамной фотографии, когда-то в молодости сделанной мной примерно в этих местах. Дышалось легко и привычно.

На территории комплекса имелись и продуктовые магазины, и большой ресторан, и здание спортивного комплекса с магазином спортивного инвентаря и формы, и бассейн.

Я бегал, плавал, играл в волейбол с гостями санатория и отсыпался впрок. Реперные точки меня не беспокоили. Лишь ночью иногда снились сны, что я просыпаюсь то в будущем, то в прошлом, то взрослым, то ребёнком.

Один раз приснился сон, что я очнулся в восемьдесят восьмом году и никак не мог прийти в себя и понять, "где я", и как здесь оказался. Жена и сын боялись меня, а я метался по комнате, видя, что нет то того, то другого, старые потолки, стены, мебель. Я опасался этих снов. Боялся, что матрица может поглотить меня и не отпустить назад.

Через четыре дня утром, когда я вернулся после пробежки, телефон, стоявший в номере, зазвонил. Я поднял трубку.

– С вами говорят из приёмной первого секретаря. Подготовьтесь пожалуйста к встрече с товарищем Кунаевым. Он через некоторое время будет ждать вас на выходе из санатория.

– Что значит, "через некоторое время"? Я успею принять душ и переодеться? – Спросил я. – Я только что с пробежки и…

– Ничего страшного… Товарищ Кунаев тоже решил совершить оздоровительную пробежку. Составите ему компанию. Надеемся, вы не устали?

– Ради товарища Кунаева мой организм напряжётся ещё раз.

Я, откровенно говоря, сильно вымотался, пробежав десять кругов по довольно-таки большой территории. По моим прикидкам, я пробежал около двадцати километров по пересечённой местности. Это, конечно, не так уж и много, но восемьсот метров над уровнем моря несколько утомили меня.

На том конце провода не отреагировали на мою издёвку, сказали" "хорошо", и повесили трубку. Я купил здесь отличное термобельё, швейцарский зимний спортивный костюм и был практически сухим. Но ведь это если продолжать бежать, поэтому я накинул на плечи свою турецкую куртку.

"Не думаю, что товарищ Кунаев пробежит хотя бы пять километров", – подумал я и вышел на улицу.

С неба падали лёгкие снежинки. Солнце спряталось за низкими облаками. На дворе стояла среда 20 февраля 1985 года.

Я стоял под козырьком гостиницы. Крыльцо санатория находилось напротив, через небольшую площадь с отключенным на зиму фонтаном.

Динмухамед Ахмедович вышел в спортивной форме и с четырьмя сопровождающими.

Я подошёл к чаше фонтана. Пятёрка спортсменов спустилась по ступенькам и размеренно побежала по дорожке. Я побежал следом и метров через триста нагнал первого секретаря. Двое охранников пропустили меня, проводив обыскивающим взглядом.

Кунаев остановился. К моему удивлению он не успел запыхаться и дышал ровно.

– Что у вас ко мне, молодой человек? – Спросил он.

– У меня к вам разговор, товарищ первый секретарь цэ-ка. Удобно ли здесь? – Спросил я.

– А больше ни где и ни как.

– Не замёрзните?

– Это надолго?

– Есть три вопроса. Начну с наиболее важного.

Мы медленно шли по дорожке и по ней не шло и не бежало никого, что было невероятно. Хотя, скорее всего, очевидно.

– Первое. В ЦК КПСС имеется группа лиц, стремящаяся посеять рознь с советских республиках СССР и довести до гражданско-этнических войн. С этой целью, приходится признать, было инициировано уголовное дело против руководителей Узбекистана. Такие же дела готовятся и против других республик.

– Что это за группа? – Спросил Кунаев.

– Громыко, Горбачёв, Лигачёв, Лукьянов, Яковлев.

– Понятно. Не понятна цель…

– Про цель потом… Второе. Для проведения указанных и не только мероприятий на пост генерального секретаря КПСС изберут Михаила Горбачёва.

– Имелась договорённость, что после Константина Устиновича изберут Григория Васильевича Романова.

– Принято решение не сообщать о смерти генерального секретаря ни вам, ни Романову, ни Владимиру Васильевичу Щербицкому для принятия положительного решения на пленуме в пользу Горбачёва.

– Почему… кроме того, что вы сказали… Почему не желателен Горбачёв?

– Имеется информация, что премьер министр Англии Маргарет Тэтчер после смотрин Михаила Горбачёва в декабре 1984 года в Лондоне…

– Смотрин? – Удивился Кунаев.

– Смотрин! – Утвердительно сказал я. – Она сказала, что с Горбачёвым можно иметь дело.

– Понятно… Третье?

– Третье. Смерть генсека запланирована на начало марта этого года.

Кунаев остановился и уставился на меня.

– Кем запланирована? – Выдавил он.