— Может быть, вы хотите что-нибудь выпить? Воды? Чая? — я сообразила, что она здесь не для того, чтобы сообщить мне о смерти Уэйна.

— Его мать уже знает? — спросила я.

— Ей сообщили. Его двоюродный брат согласился осмотреть тело, как только его… — На этом она резко оборвала себя. — Я должна задать вам и вашим коллегам несколько вопросов. Как только вы почувствуете, что готовы. Я понимаю, что вам трудно это принять. — Но на случай, если я захочу возразить, она добавила уже тверже: — Мне нужно допросить всех. Сегодня.

Я подняла голову:

— Где его нашли?

— В его доме.

Я поднесла руку ко рту.

— Он давно умер?

— Пока еще точно не определили.

Уэйн, что с тобой случилось?

Я знала, что он был расстроен, когда я оставила его. Я понимала, что он растерялся, даже стыдится того, что сделал, но убивать себя? Зачем?

— Как он это сделал? — тихо спросила я.

— Что?

— Как он покончил с собой?

— О, миссис Туви. Я извиняюсь. Вы не правильно меня поняли. Мистер Геддес не убивал себя.

Я нахмурилась.

— Его нашли в морозилке в пристройке, — сказала она.

Мои глаза расширились:

— Кто-то положил его туда?

— Мы считаем, что да.

Это был глупый вопрос. Вряд ли Уэйн сам залез бы в морозилку. Но если сержант Эспинелл и решила, что говорит с идиоткой, то вида не показала.

— Извините, — сказала я. — Я что-то плохо соображаю.

— На данный момент у нас нет точной причины смерти, но как вы понимаете, мы хотим как можно быстрее приступить к делу. Теперь, когда мы расследуем убийство, я должна спросить вас, миссис Туви, вы когда-нибудь были у него дома?

— В доме Уэйна? — неуверенно спросила я.

Она кивнула.

Я сглотнула:

— Кажется, нет.

Она склонила голову набок:

— Так «да» или «нет»? Мне нужен однозначный ответ.

— Не была.

— Ладно, хорошо. Мы собираемся снять отпечатки пальцев у всех, с кем мистер Геддес контактировал. Друзья, коллеги и так далее. Так мы сможем быстрее исключить их из дела. Как думаете, вы сможете предоставить нам список имен, миссис Туви?

— Имен?

— Да, — сказала она. — Имена коллег, пациентов, с которым он, возможно, конфликтовал, и тому подобные. Если честно, нам просто нужно с чего-то начать. Сейчас у нас почти ничего нет.

Я чувствовала, как пульсирует моя височная артерия. Я попыталась понять, видно ли это.

Мои отпечатки пальцев остались по всему дому.

Сержант Эспинел подошла ближе и протянула мне еще одну свою визитку. Но прежде, чем выпустить ее из рук, она несколько секунд внимательно рассматривала меня. Она наклонила голову вбок, как будто взгляд под другим углом мог дать ей ответ.

— Поторопитесь со списком, миссис Туви, — попросила она. — Чем раньше, тем лучше.

Я обещала, что приступлю сразу же.

Мой список выглядел так:

Роз Туви.

Роз Туви.

Роз Туви.

После ее ухода я скорчилась на стуле и обхватила голову руками. Где я могла оставить свои отпечатки? Мою ДНК?

— Итак, вы никогда не были там, миссис Туви, — неизбежно спросит сержант Эспинелл. — Вы ни разу не входили в дом мистера Геддеса? Тогда как вы объясните наличие лобковых волос в столовой? Отпечатки пальцев на подоконнике?

Я должна признаться. Я должна позвонить ей прямо сейчас и очистить душу. Я поехала к Уэйну, чтобы заняться с ним сексом, но не убивала его. Это был секс по обоюдному согласию. Все условия были оговорены заранее. Я приехала, чтобы заняться сексом с мистером Геддесом, но секса не произошло.

После чего Уэйна убили.

Кто в здравом уме поверит в это? Никто не поверит.

Значит, мне придется признаться сержанту Эспинелл, что я собиралась заняться сексом с Уэйном, потому что он шантажировал меня из-за украденных денег. Тех самых, которые якобы украл Уэйн.

Меня привлекут к уголовной ответственности. Мое имя появится в газетах. Мне придется попрощаться с работой, не говоря уже о частной практике. Мне никто не поверит.

Блять.

А что, если я скажу ей, что Уэйн шантажировал меня, потому что я брала плату за секс от Скотта Элиаса? Но это сразу поставит меня на первое место в списке подозреваемых, потому что я не только была в доме Уэйна, но и имела мотив для убийства.

Убийство.

Кто-то убил Уэйна. Бедного, жалкого Уэйна.

Кто мог такое сделать? А что, если они уже были в доме, когда я туда приехала? А вдруг они видели все, что между нами произошло?

*

Затем случились две вещи.

Два телефонных звонка, сами по себе безобидные, но вместе они привели к самым разрушительным последствиям.

Я поехала домой, размышляя об Уэйне в морозилке, о своей ситуации и впервые осознавая, что такое настоящий страх. К тому времени, как я добралась до парома, страх настолько усилился, что я начала чувствовать его запах: смесь кофе, адреналина и выступившего под мышками пота. Я сидела, вцепившись в руль побелевшими пальцами, и неотрывно смотрела в лобовое стекло.