— Нет никакой разницы, — просто сказал он.

Пауза.

— Судя по вашему разговору, — он кивнул в сторону кабинета диетолога, — Скотт Элиас тебе платит. И платит значительную сумму. Я правильно понял?

Я ничего не отрицала. Мне было интересно, к чему он клонит.

— Я тоже хочу, — пояснил он.

Я смотрела на Уэйна, стараясь не выказывать своего возмущения.

— Уэйн, — осторожно сказала я. — Я не хочу тебя.

— Роз, — ответил он, — не думаю, что у тебя есть выбор.

И указал на компьютер.

— Помнишь, я говорил о несовпадении, — сказал он и включил экран.

Видимо, я не должна была смотреть, потому что когда я вытянула шею. Он свернул страницу.

— Несовпадение чего?

— Денег и сеансов.

— Да. И ты говоришь об этом теперь, потому что…?

— Бухгалтерия штаб-квартиры обратила внимание, — сказал он, — что в этой клинике происходит… как бы это назвать… незаконное присвоение средств.

Штаб-квартиры? Я пыталась не рассмеяться над его глупым пафосом, когда до меня дошло, о чем на самом деле идет речь.

— Воровство? — спросила я.

— Так это выглядит.

— Но что тут воровать? — возразила я. — У нас на складе нет ничего ценного.

На ум пришли пакетики чая и рулоны туалетной бумаги. Он что, серьезно? Я отмела эту мысль, как нелепую, потому что, конечно, никто не будет сопоставлять расход бумаги с количеством посещений туалета.

— Какое это имеет отношение ко мне? — спросила я наконец.

— Среди пятидесяти врачей в десяти клиниках у тебя самый высокий процент отмены посещений пациентами.

— Но у меня самое большое количество пациентов. Соответственно и количество отмен больше. Это пропорционально.

— Видимо, нет. Твое количество пропущенных сеансов в пять раз выше, чем у любого другого. Более того, я внимательно изучил данные и заметил, что эти отказы совпадают с моим отсутствием в клинике.

Я сглотнула.

— Это те пациенты, что обычно платят наличными, — добавил он.

— Осторожнее со своими предположениями, Уэйн.

Я пристально посмотрела на него.

Он смотрел на меня.

— Конечно, это не такие большие суммы, и штаб может не обратить на них внимания, — осторожно сказал он. — Возможно, мне удастся убедить их не поднимать шум, если ты правильно меня поняла.

— Ты ничего не докажешь, Уэйн. Ты не докажешь, что это связано со мной.

И тогда он начал показывать мне «доказательства», собранные за последнюю неделю.

— Твое участие в серии краж неопровержимо, — пояснил он.

Он дошел до того, что связался с пациентами, которых я отмечала как отсутствующих, и спросил, могут ли они подтвердить посещение сеанса физиотерапии. Большинство из них были только рады помочь, потому что он сослался на несуществующую проблему потери данных в компьютере и восстановление информации.

— Что, если я откажусь? — спросила я Уэйна.

— Тогда я пойду в полицию.

— Серьезно?

— А почему нет? Ты обворовываешь клинику. А если предположить, чем ты занимаешься с клиентами за закрытой дверью кабинета…

— Этого никогда не было!

— Но мы же не знаем, правда? Подумай, как это будет выглядеть со стороны, Роз? Люди могут подумать, что ты воровала выручку и брала с пациентов плату за секс. Это плохо скажется на бизнесе. Пациенты перестанут к нам обращаться. Владельцы клиники будут судиться с тобой до последнего пенса, потому что на кону их репутация.

— Не надо полиции. Пожалуйста.

— Хорошо, как скажешь, — согласился он. — Сделай, как я прошу, и не будет никакой полиции. Я никому не расскажу. Знаешь, ты мне всегда нравилась, Роз. Это останется между нами, обещаю.

Я выдохнула и закрыла глаза. Попыталась сосредоточиться.

Уэйн загнал меня в угол, и я не могла найти выход. Я действительно положила те деньги в карман, потому что была в отчаянии. Просто в отчаянии. Я брала совсем немного. Тридцать пять фунтов то здесь, то там. И все же это была кража.

Хороших вариантов не было, просто одни были чуть хуже других.

В таких случаях вы знаете, что нужно сделать. Внутренний голос требует, чтобы вы отступили. Дали задний ход. Признали вину и приняли удар, иначе все действительно выйдет из-под контроля. Но вы этого не делаете, потому что слабы. И вы выбираете более легкий вариант. И вот к чему, в конце концов, приходите.

— Как ты объяснишь потерю выручки? — спросила я. — Полагаю, бухгалтерия все еще хочет знать, куда делись деньги.