— Тогда зачем? — заплакала она, прижав руку к горлу. — Зачем такое делать? Даже если брак ничего не значит для тебя, нельзя спать с чужими мужьями.
Я повернулась к Скотту:
— Может, ты сам объяснишь жене, как все это случилось?
Скотт выглядел озадаченным.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — заявил он.
— Надин, я…
Но тут вернулась Петра. Она решительно промаршировала через дворик и приказала мне уйти.
— Просто исчезни, — сказала она.
Надин покачала головой:
— Нет, Петра, я хочу это услышать. Я хочу знать. Как ей хватило совести прийти сюда сегодня. Как она могла все это время смотреть мне в глаза, пока занималась этим с моим мужем.
Я опустила голову. Что тут можно было сказать? Ничего.
Винс маячил за спиной Петры, и я ожидала, что он, как обычно, попытается ее успокоить. Но он обратился ко мне:
— Я думаю, что Надин заслуживает ответа, Роз, — разумно сказал он.
Я покачала головой.
— Нет, — прошептала я.
— Нет? — парировала Надин. — Нет? И это все? Ты разрушила мою жизнь, и тебе даже нечего на то сказать? Ты сделала то просто так, от скуки?
Она умоляла. Это был так ужасно.
Я сказала:
— Спроси Скотта.
— Нет, я спрашиваю тебя.
В конце концов, едва слышно я выдавила:
— Он заплатил мне.
— Он заплатил, чтобы ты молчала? — спросила Петра, сбитая с толку и ошеломленная этой мыслью.
Я посмотрела прямо на нее:
— Нет, Петра. Он заплатил, чтобы я переспала с ним.
Все молчали. Люди начали переглядываться. Что она сказала? Мне послышалось, или она действительно так сказала?
— Сколько он тебе заплатил? — дрожащим голосом спросила Надин.
Теперь ее глаза были устремлены на Скотта.
— Достаточно, чтобы я согласилась. Прости, Надин, мне очень жаль, но я была разорена, и это решило почти все мои проблемы.
— Какие проблемы? — перебила сестра.
— Долги, Петра. Я была по уши в долгах. Ты сама знаешь.
И тут она ударила меня по лицу.
— Ты не голодала! — крикнула Петра. — Ты не жила на улице! Ты не была настолько нищей, чтобы это был единственный вариант. Господи… Кем же надо быть, чтобы… — Она не могла подобрать нужное слово. — Я тебя вообще знаю? — спросила она. — Я знаю, в кого ты превратилась?
Я повернулась к Скотту. Он смотрел, как все вокруг нападают на меня, но не проронил ни слова. Только криво улыбнулся, словно соглашался с ними.
*
Позже в такси по дороге домой, я пыталась понять, почему никто не обвинил его. Разве Скотт не заслужил пощечины? Почему его не обругали за то, что он платил за секс? За измену жене? За то, что унизил Надин перед всеми, с кем она дружила годами? Они ничего не сделали. Наверное, на то была своя причина. Возможно, он получит свое позже, только я этого никогда не узнаю.
Скотт стоял в стороне и смотрел, отстраненный, невозмутимый, как я, заикаясь, пытаюсь оправдаться. Мне даже на секунду показалось, что он наслаждается всей этой сценой.
И тогда я поняла.
В тот момент, среди всего этого безумия и слез, я поняла, что Скотт действительно все спланировал. Он хотел, чтобы все вышло именно так. Он был искренен, когда сказал, что готов потерять все.
Если я тоже все потеряю.
Он считал, что если я не достанусь ему, то и никто другой тоже меня не получит.
Он стоял и улыбался. Улыбался, как будто ничего не случилось.
*
ГЛАВА 36
— Хороший денек? — спросила женщина.
Женщина-водитель такси.
На ней был свободный оранжевый жилет поверх майки, из под ручника торчал сильно потрепанный томик романа эпохи Регентства в мягкой обложке.
— Не особенно, — ответила я, забираясь на переднее сиденье.
— Свадьба? О, Боже, как меня достали эти свадьбы. — Она продолжала болтать. — Если меня вызовут еще хоть на одну…
— Простите, я не хочу говорить. Ничего, если мы помолчим?
Она заткнулась. Просто подняла брови, как бы говоря: «Да кем вы себя считаете, леди?»
