— Его жена когда-нибудь обсуждала это с вами?

— Нет.

— Что вы имеете в виду под «собственничеством»? — спросила она.

Видимо, мое лицо окаменело, потому что она наклонилась вперед и мягко сказала:

— Я верю вам, миссис Туви, но я должна разобраться, с чем именно мы имеем дело.

Я выдохнула.

— Я понимаю, как выгляжу со стороны, — сказала я. — Вы считаете меня параноиком. Думаете, я спала с богатым мужчиной, который просто не хотел, чтобы я ему изменяла, а теперь я вдруг сошла с ума и начала обвинять его в убийстве.

— Мы так не думаем, миссис Туви.

— Да, ясно, я могу поставить себя на ваше место. У меня нет никаких доказательств против Скотта Элиаса. Абсолютно ничего. Я была в том доме, но моих отпечатков не нашли. Я не могу объяснить, как это могло получиться. Просто я пришла рассказать вам правду, которую я знаю. Решайте сами, что с ней делать.

Сержант Эспинелл улыбнулась.

— Я ценю вашу помощь, — сказала она.

— Когда я познакомилась с одним человеком и попыталась разорвать наш договор со Скоттом, Скотт пробовал отговорить меня.

Сержант Эспинелл ждала, когда я продолжу.

— Я отказалась, после чего он рассказал о наших отношениях жене и детям. Всем вокруг. Он сказал, что готов потерять всех, лишь бы я осталась с ним. Тем не менее, я отказалась, и он предупредил, что если он не сможет иметь меня, то и никто другой не сможет.

— И это навело вас на мысль, что он узнал об Уэйне и решил положить этому конец.

— Совершенно верно, — сказала я.

Сержант Эспинелл выдохнула.

— Очень интересная версия, — сказала она.

— Вы думаете, я все придумала?

— Я этого не говорила, — спокойно ответила она. — И я обещаю вам, миссис Туви, мы обязательно займемся этим. Я дам вам знать, если будет что-то интересное.

— Спасибо, — сказала я.

И все же я заметила, что ее интерес угасает.

— Есть еще кое-что. Но прежде чем я расскажу вам… просто я хочу сказать, что у меня сейчас ребенок в больнице.

— Мы знаем о несчастном случае с вашим сыном, — мягко ответила она.

— Но если бы вы учли это, если встанет вопрос о моем аресте…

Я сделала паузу, соображая, как лучше сформулировать следующую часть.

— …аресте за проституцию? — предположила она.

Я кивнула.

Она взглянула на свою коллегу. Должно быть, это был какой-то безмолвный сигнал, потому что констебль Ханна Гидли положила ручку рядом со своим блокнотом.

— Вы не нарушили закон, миссис Туви, — сказала она.

— Разве? — удивилась я.

— Это нельзя назвать проституцией. Но, пожалуйста, напомните мне еще раз, как Скотт Элиас платил за ваши встречи?

— В первый раз наличными, — ответила я. — А потом я выставляла счет непосредственно его фирме.

— То есть, ваше совместное время оплачивал его бизнес?

— Да.

— Интересно, — повторила она. — Это интересно.

*

Прошло две недели, и ничего. Ни звонка из полиции. Ни ареста. Ни даже намека, что Скотта допрашивали.

Я так надеялась, так верила, что мое заявление даст толчок расследованию, но нет.

И что еще хуже, по словам Петры, Скотт вернулся к Надин. Каким-то образом ему удалось убедить ее, что наша с ним история была всего лишь бессмысленной интрижкой, ошибкой, о которой он теперь горько сожалел. Он заявил, что его ненадолго свела с ума опытная хищница, и теперь ему очень стыдно. Так обычно говорят политики, чтобы успокоить избирателей. И что примечательно, эта уловка срабатывает.

Затем Скотт извинился перед всеми заинтересованными сторонами, и все, кто его знал, пришли к мнению, что даже «самые лучшие из нас совершают ошибки». Никто не идеален, за одного битого двух небитых дают и прочая чушь.

В конце концов, я не выдержала и позвонила сержанту Эспинелл. Она уклончиво сообщила, что расследование продолжается, но она не может комментировать его ход. Если будут совершены какие-либо аресты, мне обязательно сообщат.

— То есть вы не нашли никакой связи между Скоттом Элиасом и смертью Уэйна? Абсолютно ничего? — Я почти кричала в телефонную трубку.

Скотт практически преследовал меня, а она держалась так, словно я глупый ребенок, увидевший страшилку под кроватью.

— Мы расследуем все версии, миссис Туви, — сказала она мне.