— Соблазнительные Изгибы! — заорал Санчес. — Я вижу, ты прочитала свое руководство.

— Я нанесла макияж!

Эмерсон подняла руку, чтобы он дал пять.

Я прикинул в уме, что к чему.

Насчет прошлого вечера.

И этого утра.

Она целовалась с Санчесом.

Все парни сделали ставки.

Он сказал всем парням, что застолбил ее.

У меня перед глазами покраснело; взгляд горел.

Сердце застонало еще больше, когда она запихнула в сумку свои спортивные штаны и нагнулась, завязывая шнурки на кроссовках.

Эмерсон все еще не видела меня.

Огромная часть меня хотела сбежать.

Но другая — «слабая» — часть хотела, чтобы она меня увидела, хотела, чтобы увидела мою боль, мой гнев, мое гребаное разбитое сердце.

Поэтому я просто стоял.

И ждал.

Наконец, Эмерсон пошла в мою сторону, Санчес следовал за ней по пятам. Клянусь, время остановилось, парализованное, как и я.

Два шага.

Три.

А потом взгляд.

Она ахнула.

Сумка с вещами упала вместе с ее бутылкой с водой.

Я продолжал смотреть с абсолютным и совершенным отвращением. Какое, блядь, право она имела на то, чтобы выглядеть такой обиженной, если именно она меня бросила, когда я нуждался в ней больше всего.

— М-Миллер?

Санчес посмотрел на нее, затем на меня, его взгляд встретился с моим, прежде чем он обнял ее властной рукой и оттащил Эмерсон из моего личного пространства.

— Извини, — я облизал губы, и зло ей улыбнулся, — разве мы знакомы? — Я кивнул Санчесу. — Увидимся, мужик. — Последний взгляд, последний, всепоглощающий взгляд. — Повеселись.

Можно было подумать, что я ее ударил.

Она резко отстранилась от Санчеса, ее глаза засверкали, словно Эм была готова расплакаться.

Но шутка в том, что ее слезы никогда бы не сравнились с моими… Я столько дней провел в агонии из-за того, что мой лучший друг, любовь всей жизни, моя родственная душа, оставила меня без предупреждения, даже не попрощавшись.

Глава 11

ЭМЕРСОН

И вот так я вспомнила. Потребовался лишь один долгий взгляд от парня, который разбил мне сердце. Он стоял и смотрел. А в его взгляде… Я изо всех сил старалась сдержать слезы. Но потерпела неудачу.

Прошлое

— Ты должна меня отпустить, пупсик.

— Что я тебе говорила насчет этого слова? — всхлипнула я Миллеру в грудь и отказалась его отпускать, руками все еще обнимая его.

— Много чего я не могу вспомнить, потому что все мое внимание сосредоточено на том, что я видел тебя полностью обнаженной.

— Больше одного раза.

— Дважды. Я считал.

От самодовольного ответа Миллера я покраснела до самых кончиков ушей.

— Слава Богу, ты можешь считать аж до двух, — парировала я.

Миллер поцеловал меня в макушку.

— Эй, у меня хорошие оценки. Я умный и все такое.

Я закатила глаза, хотя он и не мог меня видеть, и, наконец, отпустила его.

Его ясный взгляд был сосредоточен на мне.

— Не уезжай, — умоляла я.

— Поверь мне, — грубым голосом сказал Миллер и поцеловал меня в губы. — Последнее, что я хочу делать, это оставить моего партнера.

— Это отстой, — вздохнула я, вытирая несколько бегущих слезинок.

— Соберись, Эмерсон. Не похоже, что у тебя нет мобильного телефона.

— Тебе не нравится разговаривать по телефону, — заметила я. — В прошлый раз, когда я тебе позвонила, ты заснул.

Он усмехнулся.

— Пока мы разговаривали.

— Ты рассказывала о танцевальной программе. Прости меня, если я немного задремал, но, черт возьми, девочка, я не знаю, что такое «пайк»… Что это за хрень вообще? И почему это было важно. И я — последний парень, который мог бы тебе сказать, были ли твои ноги прямыми. (Примеч.: «Пайк джамп» — это прыжок, при котором вытянутые руки касаются прямых ног в воздухе).

— Они были прямыми, — вздохнула я. — Для сведения. Я потрясающе делаю пайки.