Шрифт:
– А то… – сказал Саксум, цепким взглядом ощупывая Кепу. – Послезавтра…
2
– Это был последний пикет, – оглянувшись, сказал Кепе Саксум. – Дальше дозоров не будет. Наши дальше не заходят.
Они шли друг за другом по неглубокой, заросшей ивняком и низкорослым шиповником, лощине, держа лошадей под уздцы.
Кепа сейчас же откликнулся:
– Хорошо бы. А то надоело уже от каждой тени шарахаться… – он снял с головы платок и вытер мокрое лицо и шею. – Пить охота… И жрать… Да и отдохнуть не помешало бы. А, декурион, ты как?
Саксум нетерпеливо повёл плечом.
– Подожди ты с пожрать. Отойдём чуток подальше – тогда.
Кепа вздохнул и, взглянув на висящее в безоблачном небе, добела раскалённое солнце, вновь повязал платок на голову…
Стадиев через пять лощина вывела их к сухому руслу реки.
– Нам – туда, – уверенно сказал Саксум, показывая вдоль русла на юг. – Дальше можно уже верхом.
– Попить бы… – жалобно сказал Кепа. – Да и вообще…
Декурион взглянул на него.
– Хорошо, – сказал он, – привал.
Кепа тут же радостно засиял, засуетился и принялся извлекать из седельных сумок припасы. Первым делом он достал большую плоскую флягу, поспешно выдернул пробку и надолго присосался к горлышку, запрокинув голову и блаженно прикрыв глаза; острый кадык на его потной грязной шее заелозил вверх-вниз.
– Уф… – сипло сказал Кепа, оторвавшись наконец от фляги и тыльной стороной ладони вытирая рот. – Степлилось… Будешь, командир? – он протянул флягу декуриону.
Саксум принял флягу, напился тёплого, отдающего медью, разбавленного вина и принялся равнодушно жевать поданный ему Кепой кусок вяленого мяса и жёсткую пшеничную лепёшку.
– Далеко нам ещё? – спросил Кепа.
Он уже лежал в жидкой тени одинокой приземистой ивы прямо на заросшей редкими листьями астрагала, сухой потрескавшейся земле. Свой кусок мяса и лепёшку Кепа расположил прямо у себя на груди, время от времени беря и откусывая то от одного, то от другого.
Саксум помолчал, прикидывая.
– До передовых разъездов мусуламиев, я думаю, ещё дня два-три пути будет… – наконец сказал он. – А если до самого Туггурта, то – дней шесть… а то и семь, не меньше.
Кепа вздохнул:
– Скорей бы уже дойти! Надоело по этому солнцепёку тащиться.
Декурион усмехнулся:
– Ты ж, понимаешь, жаловался на перевале, что мёрзнешь. Вот и отогревайся теперь.
Кепа от возмущения даже приподнялся на локтях.
– Кто жаловался?! Никто не жаловался!.. Подумаешь, один-единственный раз сказал, что ноги мёрзнут!
– Сказал же… – невозмутимо заметил Саксум и, подумав, добавил: – И вовсе не один единственный раз.
Кепа хотел что-то сказать, но не нашёлся, фыркнул, надулся и принялся с остервенением грызть свой сухарь.
Остаток трапезы прошёл в благостной тишине…
– Ну всё, подъём! – сказал декурион, отдавая Кепе полегчавшую флягу и поднимаясь. – Нам ещё до заката стадиев сто надо пройти… А лучше – сто пятьдесят.
– Теперь полегче будет, – тоже вставая, откликнулся Кепа. – Теперь можно верхом. Да и прятаться уже ни от кого не надо, – он принялся распихивать оставшиеся припасы по седельным сумкам.
– Воды бы где найти – лошадей напоить… – задумчиво сказал Саксум. – Ладно. Сколько можно, пойдём по руслу – может, где какой бочажок невысохший найдём.
– Найдём! – уверенно сказал Кепа. – Не должно было ещё всё высохнуть – дожди-то какие прошли!.. – он оглянулся на декуриона. – Ты это… езжай, командир. Я сейчас. Я догоню. Мне тут… надо…
– Хорошо, – сказал Саксум, запрыгивая в седло. – Догоняй. Только не долго… И повнимательней место выбирай – змеи тут, понимаешь, могут быть.
– Ладно… – отмахнулся Кепа…
Он нагнал декуриона быстрее, чем этого можно было ожидать, и, поравнявшись с ним, заносчиво спросил:
– А?!.. Ну как?!
Саксум оглянулся… и чуть не упал с лошади – с Кепиных плеч ниспадал роскошный ярко-красный плащ преторианского гвардейца.
– Перед отъездом в канабе купил, – небрежно сообщил Кепа. – В лавке у какого-то грека… Посмотри – пряжка какая! – он выставил вперёд правое плечо. – Почти как у проконсула!.. Тридцать пять сестертиев за всё про всё. Грек-пройдоха пятьдесят просил. Битый час торговались… Почти всё, что у сикилийца выиграл, на плащ и пряжку пошло. Зато – красотища! А?!..
– Кепа! – покачал головой Саксум, наконец обретший дар речи. – Зачем тебе это?!