И желание устроить страшную мстю, хлопнув дверью после своего ухода из этого рассадника мутных комбинаторов и завистливых ничтожеств — всего лишь приятное дополнение, да-да!

* * *

Военный министр Кокэй спешил к себе в кабинет, на лице молодого светловолосого мужчины играла привычная лёгкая полуулыбка. Сегодня он хорошо потрудился с самого утра: удалось заключить несколько очень выгодных (для него) контрактов по снабжению армии, а также выдавить из министерства очередного тупоголового идиота с уставом вместо мозгов. Несмотря на прошедшее время, эти пережитки прошлого министра обороны, кормившегося с рук Будо, продолжали крепко держаться корнями за свои места, мешая предприимчивому человеку на госслужбе развернуться во всю ширь своих грандиозных замыслов.

Кокэй любил деньги и власть. Ведь, что бы ни воображали себе Воины духа, именно эта великолепная пара превращает человека в нечто большее. Только обладающей силой власти и золота может словом или лёгким движением пера сломать многие сотни судеб — или, наоборот, возвысить усердного подхалима. Даже владельцы тейгу, эти горделивые монстры в людских телах, и те склоняют головы и преклоняют колени пред величием истинной силы… и её молодым и обаятельным обладателем в министерском чине. Разве не это возвышает смертного на ступень ближе к богу?

Правда, кланяться спешат не все, по крайней мере, ему; некоторые продолжают вставлять палки в колёса, как спесивые титулованные аристократы или те тупицы из его министерства.

На самом деле мешали Кокэю не только они, но сковырнуть уже упомянутого старого дурака Будо и высокомерную северную шлюху Эсдес не представлялось возможным. Подумав о последней, мужчина ощутил острый приступ вожделения, замешанного на страхе перед этим ручным чудовищем Онеста. Захваченный мыслями о выдающейся груди и едва прикрытой коротенькой юбочкой заднице северной психопатки, которую она выставляет на всеобщее обозрение не иначе, как в качестве вызова и издевательства над всеми нормальными мужчинами и о том, как он бы укротил эту кобылку, министр не заметил выскочившей из соседнего коридора служанки.

Кокэй почувствовал удар от столкновения с неожиданным препятствием, что скрыл слившийся с ним слабый укол в бок. Выругавшись, он вернулся в реальный мир.

— П-простите, господин министр, — испуганно лепетала одетая в тёмное платье прислуги голубоглазая и голубовласая девушка, которую, в отличие от более тяжеловесного мужчины, столкновение сбило с ног.

— Ослепла?! — рыкнул он, с недобрым интересом разглядывая служанку.

— Н-нет, я случайно. Пожалуйста, простите эту неловкую слугу, досточтимый господин министр, — лепетала прислуга.

Конечно, статям какой-то служанки далеко до Ледяной Смерти, о которой он размышлял, но благодаря прямым волосам небесного цвета и чуть более светлым глазам, при желании, между военной и служанкой можно уловить что-то общее. Представив, что это повелительница льда унижается перед ним, Кокэй улыбнулся.

— Заткнись! — его ладонь устремилась к лицу провинившейся «Эсдес», но девушка испуганно прикрылась рукой.

— Ах ты, наглая шлюха! — следующая пощёчина была нанесена уже со всей силы, сбив девушку с ног.

— На колени! — всхлипывающая и что-то причитающая синевласка уткнулась лицом в пол.

Мужчина с удовольствием оглядел получившуюся экспозицию.

— Вот так и стой, — сказал он и в прекрасном расположении духа направился дальше. — В десять чтобы была в моих апартаментах, — бросил он через плечо.

Отличный день!

Через пару часов, во время припозднившегося обеда, который закончивший работу министр провёл у себя, он ощутил странную сухость в горле. Кашлянув, высший чиновник потянулся к бокалу вина. Уняв сухость, Кокэй ощутил резкую боль в желудке.

«Что за шутки?!»

Зная о любви хозяина к правильному питанию, из-за которой он редко столовался в ресторанах, а также его крутом и жестоком нраве, кухонные слуги всегда тщательно следили за качеством продуктов. Даже Онест не получал пищу лучшего сорта. И уж точно она была полезнее, чем у этого старого борова!

По крайней мере, так было до сего момента.

— Роки, что за дерьмо вы мне подсунули? — широко улыбнулся мужчина. — Хотите, чтобы я скормил вас зверям?

— О чём вы, господин? — перепугался слуга министра, который не обманулся его белозубой улыбкой и ни на секунду не усомнился в том, что скорый на расправу хозяин в случае чего так и поступит. — Все продукты свежайшие, шеф-повар Джулио лично отбирал овощи и животных.

— Сюда его! — схватившись за живот, приказал Кокэй.

— Кха-кха-кха! — закашлялся министр, когда Роки бегом отправился за поваром. Потянувшись за бокалом, чтобы унять сухость в глотке, он неловким движением руки его опрокинул. Бордово-алое пятно растеклось по снежно белой скатерти.

«Отравили, продажные твари! — с ужасом понял он. — Сайкю, подлая мразь! Или старый лицемер Будо? …Уничтожу! …Это вы, вы все сдохнете, а не я…»

В голове резко помутилось, нахлынувший приступ слабости едва не заставил удариться лицом о стол. Откинувшись на спинку стула, Кокэй попытался встать, но упал обратно на сиденье, не приподнявшись и на десяток сантиметров. Он снова закашлялся, дыхание стало тяжелым, по превратившимся в варёные макароны конечностям растекался холод. Слабость добралась и до сфинктеров, мужчина ощутил, как по ногам заструилась тёплая влага…