Когда прибежали испуганные слуги, их хозяин с уродливо раздувшимся лицом и отёкшими глазами уже потерял сознание. А ещё через некоторое время, так и не дождавшись грамотной помощи, министр обороны умер.

* * *

Спешно прибывшие на зов дворцовые стражники взяли слуг под арест, а появившиеся позже представители Службы разведки предприняли попытку изолировать контактировавшие со слугами Кокэя источники распространения слухов о его отравлении, но слишком поздно. Шокирующая весть о коварном убийстве министра обороны прямо внутри безопасных стен сердца Столицы разнеслась по его просторам. Император, как и его верный премьер-министр (или, как поговаривают злые языки, премьер-министр и его верный Император) выразили обеспокоенность и сильное недовольство работой генералиссимуса Будо, отвечающего за безопасность Дворца. Такой же выговор получил и ответственный за борьбу с вражескими шпионами и убийцами министр разведки Сайкю.

Обычные посты гвардии удвоились, а те, которые находились подле мест работы и проживания важных персон — учетверились. Серьёзно ужесточились правила входа и выхода на территорию, всех неблагонадёжных слуг и работников, имеющих хотя бы малый шанс на то чтобы оказаться сообщниками потенциальных отравителей, подвергли допросам и (для начала) не калечащим пыткам. В такой атмосфере прошли следующие сутки.

Впрочем, разгорающуюся панику удалось предотвратить. Разведка доказала, что не зря ест свой хлеб: эксперты, вызванные по приказу Сайкю ещё до доклада Императору и премьер-министру, заключили, что министр Кокэй умер от острой аллергической реакции. Ни в еде, ни в крови не обнаружено никаких признаков яда. Конечно, широкие массы не сразу поверили этой версии, но после того, как вышло подтверждение из самых верхов, панику удалось постепенно прекратить. До газет и вовсе дошла только последняя, изрядно отцензуренная версия.

Исчезновение служанки пусть и заметили, но особого значения не придали, кто-то из слуг вроде бы видел подходящую по описанию девушку, которая покинула территорию через один из служебных проходов. Прислуга постоянно снуёт туда-сюда, мало ли что ей нужно за пределами территории? Тем более хватало и более многообещающих кандидатов в разработку. Когда девушка не вернулась, на это, разумеется, обратили внимание. Но к тому времени активное расследование смерти министра уже свернули, а исчезновение одной из несчётного числа дворцовой обслуги — не то событие, ради которого станут рыть носом землю.

Чего не знал никто, кроме крайне узкой группы лиц, — это результатов позднейшего обследования трупа министра обороны уже профессором Стайлишем, коего таки удалось оторвать от очередного увлекательного эксперимента. Гениальный учёный и пользователь специализированного тейгу смог установить аномалии в симптомах. Дальнейшие исследования позволили определить следы, в которых с высокой долей вероятности (увы, для точного заключения прошло уже слишком много времени) определялись следы уже разложившейся на составляющие алхимической отравы, о чём Стайлиш, наполненный чувством собственного превосходства над предшественниками, и поспешил доложить заказчику.

Заказчик в лице Сайкю данным новостям не обрадовался. Все документы с результатами дополнительной экспертизы он сжёг лично, а недовольный учёный дал клятву помалкивать. Министр разведки также не поленился наглядно объяснить Стайлишу, на кого первого подумает Онест при словосочетании «алхимический яд» и какие проблемы принесёт расследование как самому учёному, не чурающемуся тёмных дел, так и его покровителю в лице главного разведчика Империи. Онест и так косо поглядывал на своего приближённого, который, по его мнению, набрал слишком много силы и опасно близко сошёлся с Будо. А уж если он получит такой замечательный повод его прижать… Что говорить, если даже «несчастный случай» с министром обороны вызвал неслабые бурления в среде сторонников и противников их фракции?

Разведка продолжила расследование, но уже втихую. Появление неучтённого фактора в виде хорошо подготовленной группы (а то и целой сети!) агентов непонятной принадлежности — очень сильно обеспокоило главу разведки. Он не знал, является ли смерть Кокэя окончательной целью неизвестных или лишь подготовкой, скажем, для удара по его ведомству, поэтому готовился ко всему.

Пусть случившееся с Кокэем и не стало таким уж важным политическим фактором, но круги на воде, вызванные известием о его смерти и возможном убийстве, стали катализатором, который обострил меж- и внутрифракционную борьбу. Старая аристократия за спиной главнокомандующего, молодые и голодные рода дворян-магнатов под предводительством Онеста, лоялисты, либералы и не определившиеся нейтралы — все увлечённо бросились искать добычу в замутившейся воде, не забывая покусывать подставивших бока противников. Кто-то рассчитывал занять или пропихнуть на ставшее вакантным место министра обороны кандидата из своей фракции, кто-то чаял получить новый чин в министерстве, которое с новым главой неизбежно ожидают перестановки, а кто-то просто надеялся под шумок подсидеть начальника или свести старые счёты.

Премьер-министр также не преминул воспользоваться ситуацией, осадив расправившее крылья Ведомство. Впрочем, и Сайкю не собирался безучастно дожидаться того момента, когда патрон выдернет у Службы разведки лишние, по его мнению, зубы. Недруги толстого министра благодаря «удачному стечению обстоятельств» смогли раздобыть кое-какую оч-чень интересную информацию. Онест был вынужден не только прекратить свои поползновения, но и просить у разведки помощи в решении неожиданно образовавшихся проблем, которую Сайкю с блеском оказал.

Ещё один из тщательно собираемых козырей оказался бездарно потрачен.

…А про исчезнувшую с горизонтов молодую ученицу Будо и, возможно, носительницу крови одного из угасших древних родов все благополучно забыли.

Что? Кто сказал — отмороженная психопатка? Клевета! Кокэй давно напрашивался! А Сайкю, Будо и прочие, которых зацепит дурно пахнущими волнами, сами показывали, что им пора дать интересное занятие, чтобы не страдали дурью от скуки. Та противная сплетница тоже заслужила свою участь, да. И вообще, обижать девочек-волшебниц — плохо! В том смысле, что это обычно плохо заканчивается для обидчиков. Как говорится: если ты не владеешь тонким искусством высоких интриг, а дворцовые жабы считают тебя не более чем мошкой, то всегда можно плюхнуть в это болото булыжник покрупнее, чтобы мутные волны и вонючее бурление заставили его хозяев отвлечься от хищного рассматривания потенциальной добычи.