— Ухожу. Через шаг оглянуться —

Не окликнул ли, властно-суровый?

Не окликнул. И мне не вернуться.

Я — чужак под отеческим кровом.

Так желанны улыбки, объятья,

Одобрение в голосе мощном…

А взамен — мишура эта, платья,

Блеск монет, от которого тошно…

Ты мог бы только намекнуть —

Простой кивок!

Сказать, что верно выбран путь

И впрок урок.

Да полно: есть ли эта нить

Меж двух сердец?

Как равнодушие простить?

Прощай, отец!

Государственные интересы,

Честь фамилии, долг и работа.

А дитя вырастает повесой,

Внешне даже вполне беззаботно.

А дитя вырастает, и поздно:

Жизнь своя, и бои, и ошибки.

Даже если посмотришь ты грозно —

Толку меньше, чем даже с улыбки…

Ты мог бы только намекнуть —

Простой кивок!

Сказать, что верно выбран путь

И впрок урок.

Да полно: есть ли эта нить

Меж двух сердец?

Как равнодушие простить?

Прощай, отец!

И нам уже не по пути —

Прощай, отец!

Прощай… прости… *

Закончив свою импровизацию, девушка сморгнула скопившуюся в уголках глаз тёплую влагу и чуть прерывисто выдохнув, отложила гитару.

Слишком прямолинейно, слишком… по-живому резал этот высверк вдохновенья и скрытые за ним чувства. Словно не звуки новорожденной песни выходили из её уст, а сама кровь вместе с жизненной сутью истекала из разверстых пред невидимым зрителем вен.

И слишком явственно песне-исповеди не хватало аккомпанирующего одинокой девушке второго голоса.

Мужского.

Встав, молодая певица вернулась к столу и резким, летящим почерком перенесла слова на бумагу одного из чистых листов.

Может быть, когда-нибудь, это внезапное творенье, выглаженное и доработанное, и увидит своего зрителя… или даже прозвучит на два голоса… в один прекрасный день… Но сейчас Сюра не готов услышать такую песню.

— Когда-нибудь… — тихо прошептала блондинка, поглаживая металлический бок зажигалки.

/*Автор стихов — Анатолий Михайлович Нейтак./

* * *

Один из тренировочных залов Подземной Базы.

— Тео, ты чем слушаешь? — спрашиваю со вздохом. — Я уже не первый день повторяю: не нужно напрягаться, не нужно пытаться сразу выскочить на максимум — всё равно не получится. Найди для себя комфортный уровень, до которого можешь ускориться действительно мгновенно и без затруднений, и скачи туда-сюда. Неважно, пусть это даже будет уровень Ученика, главное понять принцип и ощутить, как течёт внутренняя сила. Лишь потом, на втором этапе, можно по чуть-чуть повышать потолок, чтобы найти мешающие ровному току завихрения. И только на третьем стоит начинать с ними работать. Что непонятного?

Означенный Тео только досадливо дёрнул губой.

— Не держи меня за идиота, я всё прекрасно запомнил! — упрямо набычился достаточно высокий (хотя, в сравнении со мной — все наши парни высокие) худощавый шатен.

— Тогда объясни: почему я вынуждена подходить и делать тебе замечания? Так хочешь получить травму? — подавлять раздражение становилось всё труднее.

— Не знаю. Я всё делаю как мне удобно.

Нет, всё же преподавание — явно не моя стезя. Если учеников всего несколько, и они действительно делают, что им сказали — это ещё так-сяк. Но когда приходится напрягать восприятие, чтобы контролировать правильность выполнения своих указаний, а потом на больную голову переругиваться с излишне гонористым товарищем, которого, видите ли, уязвила подколка о «заторможенности» от другого такого же умника… Так и хочется взять и вколотить эту дурость обратно им в задницы, которыми эти придурки думают! Раненых, хоть и с уже снятым гипсом, бить нельзя, да и обычных учеников колотить непедагогично. Но очень хочется, да.

Вот как можно всего несколькими фразами превратить спокойную тренировку в балаган? Обращайтесь к Кей Ли, он поделится опытом! И главное ведь — без злого умысла! Просто захотел посмеяться и «очень смешно» подшутил над пыхтящим товарищем. А этот самый товарищ вместо того, чтобы пропустить юморески зубоскала мимо ушей, принял их за руководство к действию.

Конечно! Кого ещё слушать? Ведь главный специалист у нас — Кей Ли! Хорошо, что заглянувшая вслед за «специалистом» Акира окоротила и утащила этого деятеля до того, как желание его поколотить пересилило сдержанность. Тоже мне! Если знаешь и умеешь, но не хочешь помогать, то хотя бы не мешай. Но вот жертва насмешек говоруна осталась и теперь пытается выносить мозг уже мне.