Тут главное не нужно было в слезах убегать, и все быстро забыли бы. Не реагировать на подобное. Ну, пощупали немного, с кем не бывает.

Хочу промолчать, но Полина дергает меня ха руку, заставляя снова обратить на неё внимание.

— В ту ночь? Это когда?

Меня напрягает ее пронзительный взгляд и то, что она реветь начинает. Напрягает то, как дергается ее нижняя губа, и что она издаёт звуки всхлипов.

Ну, вот этого я точно не ожидал. Что девка после секса реветь начнёт.

Да хрен с ней.

Ещё бы я оправдывался.

Тянусь к ручке двери, желая уйти и закончить этот нелепый разговор. Воздухом свежим подышать и мозги проветрить. Осознать окончательно то, что случилось, и может ещё прокрутить пару раз в голове.

Но судя по тому, как Салтыкова хватает меня за руку и не даёт выйти, впивается ногтями в кожу, понимаю, назревает скандал.

— Когда ты со своим мерзким дружком снял то гребенное хоум-видео со мной! — кричит она, ударяя ладонью по груди. — Что было за кадром?!

Смотрю на неё в удивлении. Мозги что ли все вытрахал ей?

Она это серьезно сейчас спрашивает? Мы оба прекрасно знаем, что там было.

Было так же ахрененно, как и сегодня. Правда в ту ночь она была под веществом и более податливой. Но, впрочем, не скажу, что этот раз был хуже предыдущего.

— Тупой вопрос.

— Я спрашиваю, — говорит она, и я вижу, как взгляд ее становится решительным. — Что. Было?

Не отстанет. Не понимаю, зачем ей нужно, чтобы я это вслух произнес. Хотя, она же странная.

Но как-то жалко ее становится. Успокоить нужно. Хочет, чтобы сказал, то скажу.

— Салтыкова - это не смешно, — отрываю ее руки от себя и за шею к себе притягиваю. — Мы потрахались на пляже. Я у тебя между прочим первым был, — ухмыляюсь, вспоминая этот немало важный факт. Тянусь к ее губам, но перед этим тоже хочу задать свой вопрос. — Мне вот интересно, как ты это Илюше своему рассказала?

Она смотрит на меня, кажется, что даже не дышит. Эмоции на лице сменяются одна за другой.

Шок. Ужас. Ярость.

И все это буквально за несколько секунд. А после она одергивается от меня, как от прокаженного. Закрывает ладонью рот, смаргивает выступившие слёзы.

Тянусь к ней, сам не знаю, зачем. Но она отодвигается. Хватает свои туфли и, даже не обувшись, выбирается из машины, а после со всей дури захлопывает дверь.

Сказать, что я ахринел от такой реакции, это ничего не сказать.

Что такого я сказал?!

Боже. Какая же ебанутая баба!

Хотя, впрочем, хорошо, что она сама ушла и избавила меня от тяжелых раздумий о том, что с ней делать.

Я сказал ей, что мы переспим один раз, в этот раз я не обманывал.

Не собирался я к ней больше подходить, достаточно с меня этой ненормальной. Итак мозги все вытрахала за этот месяц. Пиздец просто!

Но продолжал провожать ее взглядом, смотрел на ее удаляющуюся фигуру заворожено.

Пока не увидел, как к ней какой-то хмырь подошёл.

Плевать мне. Может знакомый её.

За руку схватил. На себя потянул.

Я смотрел за тем, как она пытается его оттолкнуть. Но парень явно превосходил ее по силе.

Я не буду вмешиваться. Не буду даже...

Как вдруг меня передергивает, когда он ее за задницу схватил.

— Вот же блядство... Сука!

Злость вскипела в груди, и я, выйдя из тачки, стремительно пошёл в их сторону.

— От бабы моей руки убрал.

Меня передёргивает. Красная пелена перед глазами застилает весь обзор.

Паренёк как-то замялся и кинул на меня испуганный взгляд. Но быстро придя в себя, расправляет плечи и ухмыляется.

Притягивает Полину к себе ближе, а у меня от этого действия кровь в венах вскипает молниеносно.

В голове молотком бьётся мысль: МОЕ.

Она ещё даже пахнет мною, а значит принадлежит мне. В этот вечер уж точно.

Не могу позволять, чтобы какой-то индюк приставал к ней или лапал.

Оторвать бы эти руки, что Салтыкову наглым образом трогают.

— А мы у девушки спросим, чья она, — пошатываясь, ржёт этот пьяный хрен. Этим самым подливая масла в огонь.

Полина смотрит на меня с просьбой во взгляде. Её не нравится, что ее лапает и проходу не даёт какой-то левый мужик.