Тут они услышали голос Тамары Ивановны:

— Ярослава, ставлю тебе капельницу. Константин, поторопитесь! Ваши показатели в норме, а вот самочувствие Ярославы ухудшается. Делайте, как она велит!

Тревога в голосе медсестры передалась Ярославе. Она обхватила себя руками и встретилась с обеспокоенным взглядом Константина.

— Возвращайтесь, — тихо сказал он. — Не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня.

Ярослава поджала губы, посмотрела вдаль, туда, где небо соприкасалось с размытыми границами каньона, и сказала:

— Вы забыли. Я не могу вернуться без вас.

Дмитрий Сергеевич стоял возле кофемашины и смотрел на медленно двигающуюся зеленую дорожку. Коллега шепотом предложил препарат, чтобы взбодриться, но он отказался и спустился на первый этаж. От больших окон с ссохшимися деревянными рамами веяло холодом. По телу пробежали мурашки, и он невольно вздрогнул.

— Дима, ты почему домой не идешь? — подошел к нему охранник. — Спишь же на ходу.

— Работа, — махнул он рукой и вытащил дымящийся стаканчик. Тут задребезжал телефон на столе. Охранник кинулся к нему, поднял трубку и насторожено произнес:

— Алло… Да, здесь… Хорошо, — он обернулся и крикнул. — Дмитрий Сергеевич, вас срочно вызывает Тамара Ивановна!

«Срочно вызывает, — хмыкнул он и поплелся к лифту. — Медсестра меня срочно вызывает. Странные дела нынче творятся».

Едва он появился в отделении, Тамара Ивановна энергично замахала рукой и раздраженно сказала:

— Где вас носит? Звонила мама Ярославы. Просила вас срочно перезвонить.

— Зачем? — равнодушно спросил он и допил приторно сладкую жидкость.

— Затем, что женщина волнуется. Ярослава уже шесть часов не выходит на связь. Позвоните, или она приедет сюда.

Тамара Ивановна протянула листок с номером телефона и кивнула на старый телефонный аппарат, прикрученный к стене.

— Я лучше со своего телефона позвоню.

Он выкинул бумажный стаканчик в мусорное ведро, взял листок и направился в ординаторскую.

— Алло, здравствуйте. Я с больницы.

— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич, — перебил его встревоженный женский голос. — Мне Тамарочка сказала, что вы замещаете Валерия Борисовича. Как там моя Ярослава? До сих пор телефон выключен.

«Тамарочка могла бы и сама рассказать, что с Ярославой,» — подумал он, но вслух сказал:

— Не переживайте. У меня все под контролем.

— Хорошо, — с облегчением выдохнула она. — Вы не против, если я буду периодически звонить, а то места себе не нахожу? С прошлого погружения прошло всего два дня. Она еще не восстановилась.

Дмитрий Сергеевич нехотя согласился и, сославшись на занятость, сбросил звонок. Затем стукнул себя по лбу и расплылся в улыбке.

— Так два дня назад женщина вышла из комы. Тамара Ивановна?

Он бросился к посту и склонился над медсестрой:

— Верещагину с третьей палаты Ярослава разбудила? — заговорщическим шепотом спросил он. Она кивнула и продолжила читать назначения врача.

— Так это правда, — ошеломленно произнес он. — А я все ждал, когда кто-нибудь признается в розыгрыше.

Она еще раз кивнула, подняла голову и вполголоса сказала:

— Ты, действительно, думал, что такие уважаемые люди, как я и Валерий Борисович, будем врать? Лучше иди и проверь их.

«Невероятно! — думал он, бодро шагая к палате. — Все это правда. Жаль, что нельзя никому рассказать».

Он распахнул дверь и замер. Улыбка сползла с его лица, а глаза расширились от ужаса.

— Тамара Ивановна, сюда! У нее судороги!

Дмитрий Сергеевич подбежал к Ярославе, которая вытянулась в струну и билась в конвульсиях, повернул на бок и прижал всем телом, чтобы не упала с кровати. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем в дверях появилась медсестра со шприцем в руке. Она молниеносно вставила иглу в катетер для капельницы и ввела лекарственный раствор.

Судороги прекратились, и Ярослава обмякла. Дмитрий Сергеевич уложил ее на спину, укрыл покрывалом и с облегчением выдохнул. Затем вытер рукавом испарину со лба и с удивлением обнаружил, что у него трясутся руки.

— От напряжения, наверное, — подала голос Тамара Ивановна. — Или переволновался.

— Еще бы. Если честно, то сначала растерялся от неожиданности. Надо Валерию Борисовичу позвонить. Проконсультироваться.

— Зачем? — удивилась она. — Он никак не поможет. Надо, чтобы они проснулись.