Все вопросы по обоюдному молчаливому согласию отодвинули на завтра.

А вопросов накопилось неимоверно много.

— Привет. — Я улыбнулась, входя в палату. Борис, до этого изучавший потолок, приподнялся на кровати и улыбнулся, показывая всем своим видом, как он рад меня видеть. Но стоило появиться за моей спиной Тиму, как блондин напрягся и скривился, откидываясь на подушки.

— Все-таки помирились… — Протянул, даже не скрывая своего разочарования.

Я пожала плечами, поворачиваясь и выкладывая на прикроватную тумбу фрукты, но краем глаза все-таки успела заметить, как Тим весьма противно улыбаясь, показал Борису весьма популярную комбинацию со средним пальцем.

Детский сад на выгуле…

В ответ Борис подтащил меня за талию к кровати и уткнулся лбом в живот, сопровождая действия словами:

— Так голова болит, погладь, а?

И с таким страдальческим голосом.

— Может медсестру позвать? Пусть витаминчики проколет… Задница от головы и отвлечет. — Пробурчал Тим, подходя к кровати поближе.

— Так, я смотрю, Борис, тебе гораздо легче. Оставляю вас тогда, поговорите. Только без драк. — Потом обратилась к Борису, все-таки погладив его по голове, словно ребенка, — зайду еще после работы.

Затем чмокнула Тима в губы, от чего он опять разулыбался. наверняка, если бы не мое присутствие, заставлявшее держать марку, он опять повторил бы жесть в сторону Бориса… А то и показал язык.

Кто там говорил про взрослых состоявшихся мужчин?

День пролетел не только в работе, но и в воспоминаниях о ночи. Особенно о ней не давало забыть весьма сонное состояние. С которым не смогло бороться даже кофе.

Я вся рвалась в вечер, к Тиму. Хотелось до писка: обнять, завернуться в его запах из смеси пота, аромата кожи, дезодоранта и туалетной воды. Чувствовать его мышцы под ладонями, слышать его голос, его смех. Видеть в глазах нежность и отвечать на нее всем своим существом.

Я хотела за эту неделю получить то, что недобрала за все время пребывания в Германии.

Квартира встретила привычной тишиной и, если бы не тяжелая мужская обувь в прихожей и куртка на вешалке, можно было бы подумать, что в квартире никого нет.

Тим обнаружился у у окна на кухне, он пил, как ни странно для этого времени суток, кофе и мерно постукивал очередной зажигалкой по столу.

Когда я зашла и включила свет, он вздрогнул и перевел затуманенный мыслями взгляд на меня.

— Что-то случилось? — Вопрос вырвался сам собой вместо приветствия.

— Нет. Ничего, иди ко мне… — Тим усадил к себе на колени и уткнулся носом в шею. — Руки совсем холодные, опять перчатки забыла?

— Опять… — Согласилась со вздохом. — Так все-таки?

— Все хорошо, Лен. Поговорил с Борисом. Ты не против, если я сюда перееду… Жить?

Голос предательски дрогнул от обуявших чувств:

— Н-не против! А как же Глеб с Сашей?

— Буду наведываться раз в несколько месяцев. — Тим пожал плечами, словно говоря “взрослые мальчики, что с ними будет?”

— И когда ты переедешь?

— Как разберусь с делами, где-то через полгода…

— О! — Сказать, что я огорчилась — не сказать ничего.

— Долго? Раньше никак не получится, извини… — Тим все еще говорил, а рука его поднималась от колена выше по бедру, заставляя подаваться вперед.

— Ты ключи от квартиры где взял? я думала, ко мне зайдешь, — Выдохнула ему в ухо, одновременно раскрываясь для откровенной ласки.

— Борис дал запасные. — Жарко ответил Тим, стягивая второй рукой с меня блузку.

— Я и не знала, что у него есть запасные…

Дальше нам уже стало не до Бориса.

Неделя пролетела чересчур стремительно.

Стоя на вокзале и смотря вслед уходящему автобусу, я чувствовала себя самым обделенным человеком на свете. Слишком мало времени, львиную часть которого съела работа, оказалось в этих почти семи днях.

Сегодня Тим улетит из страны, когда вернется — не знал даже он сам.

Остаются только мессенджеры…

— Не раскисай, — дружеский тычок в плечо чуть не свалил в раскисшую от растаявшего снега клумбу.