А потом началась моя схватка за жизнь.

Сквозь боль, будто меня разъедало изнутри, я украдкой видел образы.

…Долбился в стены и проклинал всех Ветровых. Кричал, что не сожалею о смерти Влада и даже, если бы он был более сдержан во время боя и не оскорблял меня так. Я бы всё равно его убил снова, и с удовольствием убью всех кто причастен к моему отравлению…

…Я орал в колокольчик, тряс его с неистовой силой, проклинал всех курьеров и грозился, что найду их всех, и засуну этот колокольчик в срамные места. И мне было плевать, что он довольно большой! Я постараюсь и засуну!..

…Жадно пил воду и обнимался с белым каменным унитазом, исторгал в него содержимое желудка…

…Ползал по стенам…

…Бегал по потолку…

…Крушил…

— Глеб, что-то случилось? — надо мной стоял взволнованный директор.

Я пошевелился, в моих сжатых стальной хваткой пальцах был измятый колокольчик. В камере не было живого места, всё вокруг было изломано: кровать, стол, пластиковая ширма туалета даже всё бельё изодрано на мелкие лоскуты. В камере остался только целым — белоснежный унитаз. В голове смутно вставали образы моего вандализма.

— Меня хотели отравить… убить… еда была отравлена… — пробормотал сбивчиво, приводя мысли в порядок.

— Глеб, с тобой всё хорошо? Ты выглядишь вполне здоровым. Может, у тебя было несварение и зачем ты всё здесь разломал? Позвонил бы в колокольчик. Зря ты и его испортил. И как ты тут всё разворотил? Всё же было тихо.

— Чего? — выдавил из себя, а директор отвёл взгляд и продолжил.

— Или ты специально старался не шуметь? Понимаю, у тебя был стресс. Ты убил человека. Я записал тебе дополнительные консультации у психолога. Нам магам иногда себя сложно сдерживать, когда наши силы превосходят силы обычных людей. — Директор вздохнул и снова осмотрел разруху в камере. — Теперь ты можешь позволить ломать такие дорогие устройства как VIP-коммуникатор для вызова прислуги и мебель. Ты теперь весьма состоятельный, но если ты и дальше продолжишь в таком духе, то быстро потратишь все свои немалые средства.

Я слушал бред директора. Он, похоже, совсем не представлял, что творится у него под носом. Но мне казалось, что когда он мне всё это выговаривал, то хотел сказать совершенно другое, но не решался это сделать и всё время отводил взгляд.

Ясно, если его такая неосведомлённость устраивала, то меня нет.

— Мне нужно позвонить главе моего рода.

— Глеб, многое изменилось за эту ночь. — Директор снов отвёл глаза. — Родители, чьи дети проживают в одном с тобой здании, подали прошение, чтобы тебя выселили. Понимаешь. Все эти убийства в школе, сломанные зубы Вениамина, нога Грушецкого, твой поединок с Владом который закончился его смертью. Эти события вызвали большой резонанс в обществе. Было даже прошение от Ветровых о твоём исключении. Но сверху его отклонили. Родители, чьи ученики проживают в зданиях третьего и второго уровня комфортности тоже хотят, чтобы ты жил подальше от их чад. Мы с Павлом Алексеевичем нашли решение. Ты будешь жить в гостевом коттедже родового поместья, оно располагается…

— Вы меня не слышите. — Перебил я директора. — Я хочу поговорить с Тумановым. Поговорить с главой моего рода. И что вы мне всё пытаетесь сказать, но не решаетесь и всё время отводите взгляд.

Директор поджал губы и стал серьёзнее, было видно, что ему не понравилась моя дерзость, а мне было плевать на это.

— У тебя есть личный номер главы твоего рода?

— Нет.

— Вот видишь. У тебя его нет. И не зря. Где глава, а где ты. Он сейчас занят проблемами, что ты создал в школе.

Я впал в ступор. От слов директора от нахлынувшей ярости стал прокачивать свои мышцы, непроизвольно подготовился к бою и заметил качественное улучшение своих сил: мои энергетические каналы стали толще, раньше они казались ручейками, а сейчас напоминали полноводные реки. Энергии за ночь восстановилось достаточно. И спустя мгновение я был готов к бою.

— Вижу, что ты активировал свой источник. Хотел выпустить тебя, но если ты будешь такой несдержанный, оставлю здесь.

Сжал зубы и погасил свой боевой запал.

— Я действительно хотел тебе кое-что сказать, — директор сделал паузу и продолжил. — Твою мать убили сегодня ночью.

— Что? Правда?! — выпалил я. Мне казалось, что я спал и ещё не проснулся.

— Глеб, ты в порядке? Я соболезную тебе…

— Я в порядке. — Встал и потеснил директора. — Мне нужно подышать свежим воздухом — На самом деле я хотел дозвониться до Натальи и узнать, что здесь происходит.

— Глеб?

— Я к себе. — Постарался сказать это как можно спокойней. Мне нужно собрать вещи. Вы же сказали, что я переезжаю подальше от учеников в родовое гнёздышко Тумановых. Вещи пойду собирать. — Вещей у меня практически не было. Я хотел заняться совершенно другим: заставить Наталью ответить на мой звонок и мои вопросы. У меня в голове созревал план, как я это сделаю.

— Глеб, я отпущу тебя, если ты дашь слово не делать глупостей.

На решётке появилось силовое поле. Я повернулся к директору. Тот начал спокойно объяснять, как для маленького ребёнка:

— Магов, которые себя плохо контролируют, часто держат в подобных помещениях и с ними работают психологи. Если ты не можешь себя сдерживать, то я оставлю тебя здесь.

Меня покоробило. Я представил, что в подобной комнате сидела одногруппница Милена убившая пятнадцать человек, сколько она скоротала дней в такой камере я не знал и знать не хотел.