Может, мне показалось, и он пришёл совсем не за этим. Может…

Не показалось.

Ничего не говоря, он смял в кулаке подол моего платья и подтолкнул вперёд, заставляя пятиться, углубляясь дальше в гостиную. Подгоняемая его напором, я, не видя, что творится за спиной, споткнулась о диван, но Ринат удержал меня, а потом поцеловал, но совсем не так, как было в ванной у Лолы. Он больше не был нежным, он не хотел меня "смаковать".

Он пришёл за другим.

Кружевная резинка больно прошлась по бёдрам, когда он рывком стянул с меня бельё и повернул к себе спиной, следом я услышала лязг его ремня. Всё происходило слишком быстро, хаотично, словно на всё у нас была ровно одна минута, а успеть нужно было так много… Не было времени думать о моральной стороне происходящего, верх взяли одни инстинкты. Я словно была уже не я: это какая-то другая женщина вульгарно выгибала поясницу и неприлично громко стонала, позволяя чужому мужчине делать то, что когда-то я могла наблюдать только из окна своей спальни…

Его руки то гладили, то сминали моё тело, диван дёргано отодвигался вперёд… Мне было стыдно и одновременно остро-приятно, никогда в жизни я не чувствовала себя настолько желанной, настолько манящей и сексуальной.

Я — не пустой сосуд, не мебель, не досадное недоразумение, кем считает меня Игорь, а он считает… Я — женщина и вызываю желание. Я живая!

Ринат больно впился пальцами в мои бёдра, и я ощутила, как он получил мощнейшую по своей силе разрядку. И я отдала бы если не всё, то многое, чтобы увидеть в этот момент его лицо. И в то же время мне было так страшно на него смотреть… И неловко, и так остро хотелось.

Сладость мгновения постепенно испарилась, окружающие предметы начали приобретать привычные очертания. Это моя гостиная, мой диван, мой камин… Наши с Игорем.

Что же я натворила…

Едва справляясь с дрожью в руках, я медленно разогнулась и, натянув обратно бельё, опустила подол юбки на его законное место. И только потом решилась поднять на него взгляд…

— Прости, — неожиданно прошептал он и, убрав с моего лица растрёпанные волосы, нежно поцеловал в губы. Едва касаясь.

— За что простить?

— За это, — покосился на прилично уехавший диван.

То есть он пожалел… Это был просто порыв. Обычная физиология, которая ничего за собой не несёт. Случайный секс, наверняка один из сотни для него — и такой важный для меня.

Стало так горько…

— В следующий раз всё будет иначе, — продолжил он, и я подняла на него уже было наполнившиеся слезами стыда глаза:

— В следующий раз?!

— А ты думала, на этом всё? Это был аперитив, всё самое вкусное впереди.

В состоянии немого шока даже не смогла ему ничего ответить. Да это бы и не вышло, потому что он поцеловал меня снова. И снова иначе. Теперь он опять меня исследовал, неторопливо, сочно, очень искренне. И это был не извиняющийся поцелуй после спонтанного секса — "прости, так вышло". Это был поцелуй, который сразу дал понять, что это лишь начало… Начало всего.

И это испугало. Такого в моей жизни никогда не было. Такого, как он. Так, как с ним.

Сегодня всё было впервые, голова шла кругом. Мне нужно было срочно выдохнуть, побыть одной. Подумать обо всём, что произошло.

Но одно я знала точно и без длительных размышлений — я совершила огромную ошибку. Секс был хорош, даже слишком, и на это “слишком” я не имела никакого морального права. Потому что я несвободна. Мы оба несвободны.

— Ринат, я не уверена, что этот следующий раз будет…

— Ничего не говори, ладно? Не забивай голову, не мучайся угрызениями совести. Просто переспи с этим, — снова поцеловал, не слушая возражений. А потом развернулся и, застёгивая по пути ремень, молча пошёл на выход и, только уже оказавшись по ту сторону двери, обернулся: — До завтра.

— Это вряд ли… Я не думаю, что… Прости.

В ответ на это он просто улыбнулся — мягко, и как будто бы даже немного сочувствующе. Как ребёнку, который настырно утверждал, что завтра он в школу точно не пойдёт.

Будто он знал что-то такое, что мне ещё предстояло узнать. Впрочем, так оно и было…

— Спокойной ночи, Стелла.

И ушёл, оставив меня одну в моей тёмной опустевшей гостиной.

Это была самая странная, долгая и мучительная ночь в моей жизни. Что я только ни успела передумать за эти часы, какими словами себя только ни называла!

Я бросалась из крайности в крайность: от глубокого ужаса и отвращения к самой себе до "я не сделала ничего плохого, это вышло случайно, просто импульс и ничего не значит". Да какое уж там — не значит, стоило мне только вспомнить всё то, что творилось в моей гостиной, кожа сразу же покрывалась крупными мурашками, и это несмотря на непривычную для мая жару.