— Да что ты за человек такой?! — выкрикнула я, не сумев совладать с эмоциями. — Ты же врач, ты должен был предотвратить это! Должен был бороться до последнего!

— Ты просто никогда не жила с психопатом, тебе не понять.

— Как сказать…

— Ты на что это намекаешь?

— Ни на что. Я просто хочу уйти. Пожалуйста, — я вдруг ощутила, что дьявольски устала. От этого разговора, от жуткой правды, от него. — Я сниму номер в гостинице, потом мы оба остынем, встретимся и спокойно обо всём поговорим.

— Ты останешься здесь. В этом доме, — твёрдо отчеканил он. — И говорить мы тоже будем здесь. Чего тебе вообще не хватало, я не пойму? — тон его голоса изменился, став вопросительно-обвиняющим. — Тебе чего-то было недостаточно? Ты хорошо одевалась, вкусно ела, каждую ночь тебя ждал качественный секс, которого ты в годы своего брака ни разу не видела. Что было не так?

— Ты не любишь меня.

— Ты тоже не любишь меня, — он развёл руками. — Это нормально, все так живут. И у нас нормальные отношения.

— В моё понятие "нормальных" отношений не входят измены.

— Ну прости, физиология. К тому же я не изменял тебе направо и налево, была только Вера.

— Может, мне сказать тебе за это спасибо? — я улыбнулась, потому что происходящее всё больше напоминало фарс. — Спасибо, что не с половиной больницы. Всё, я на самом деле устала. Я хочу уйти.

— Ты. Никуда. Не пойдёшь. Я сказал, — безапелляционно отчеканил он. — А если я сказал, значит, так и будет.

— И что ты сделаешь? Запрёшь меня в доме? Может, ударишь?! — я знала, что веду себя неправильно, провоцирую его, но потребность покинуть этот дом, не видеть его — была намного сильнее. — Давай, у Жанны же были синяки, стало быть, тебе не привыкать.

— Я даже пальцем её не трогал! — прорычал он. — Хватит уже вешать на меня все грехи!

— Пусти! — я попыталась его отодвинуть от проёма двери, чтобы освободить выход, но тщетно. — Выпусти меня, иначе я буду кричать! Звать соседей!

— И выставишь себя психопаткой, на тебя и так все косятся. Всё, прекращай. Давай выдохнем и поговорим завтра, на свежую го… — он неожиданно дёрнулся вперёд и замолчал, как-то неестественно проглотив последнее слово. Схватившись рукой за откос, издал невнятный хрип, поднял на меня ненормально-остекленевший взгляд… и медленно, как в самом страшном кино, из уголка его рта потекла струйка крови.

Я не успела ничего понять, всё произошло буквально за одну секунду. Мне даже показалось, что это какой-то розыгрыш: ну какая кровь, откуда… Ведь только что же он стоял здоровый и пышущий энергией.

А потом он медленно осел на колени, и я увидела позади него Жанну. В руках она держала окровавленный нож…

— О, Господи! — я зажала ладонью рот и на негнущихся ногах отошла на шаг назад. Глаза наполнились слезами, словно жалея меня, смазывая поражающую своим кошмаром картину. — Боже мой, что ты натворила?! Что ты наделала?! Ринат!

Противореча сама себе, снова рывком дёрнулась к нему и, опустившись на колени, зачем-то принялась судорожно вытирать с его лица кровь.

— Ринат, ты слышишь меня? Ринат?! Скажи что-нибудь!! — я слегка ударила его по щеке, оставляя на коже ужасный бурый след. Потом подняла лихорадочный взгляд на Жанну: — Помоги мне его поднять! Я беременна, он слишком тяжёлый! Ещё ему нужно зажать рану, иначе он потеряет много крови и умрёт!

— Он уже умер, — хладнокровно проронила она, с лязгом опуская нож на край комода. — Туда ему и дорога.

Сморгнув слёзы, я снова посмотрела на Рината… его взгляд был абсолютно пустым. Она убила его. Просто взяла и хладнокровно убила! Ни за что!

Едва справляясь с дрожью, я поднялась с колен, изо всех сил стараясь не поддаваться панике. Паниковать нельзя, только не сейчас.

— Он был ублюдком, тебе ли не знать. Имел всё, что шевелится, гнобил своей диванной тиранией. Хренов диктатор, — это была совсем другая Жанна, не та, какую я знала. В её глазах больше не было покорной отрешённости — только нездоровый блеск, присущий душевнобольным. — Давно нужно было это сделать. И какого, спрашивается, чёрта я столько тянула?!

Я не знала, как общаться с такими, как она. Но почему-то интуитивно почувствовала, что молчать — не вариант. Нужно идти с ней на контакт, разговаривать. В кино же делают именно так…

Отойдя ещё на пару шагов назад, я бросила взгляд на окровавленное лезвие и, кажется, слишком громко сглотнула.

— Ты… Как ты здесь оказалась? Ты же в пансионе…

— Пансионе, — она зло усмехнулась, обнажая крепкие белоснежные зубы. — Обычная психушка, хоть и завёрнутая в слово "элитная". Накачал меня чем-то и отправил подальше, надеясь, что я там побыстрее подохну. Мои родители умерли и оставили мне нехилое такое наследство, и как думаешь, кому досталось бы всё после моих похорон?