— Ясно, хорошо. Тогда Архип и Леша пока что заступаете часовыми. Остальные проверяем боеготовность оружия. Не исключена возможность засады.

— Есть, товарищ командир. — отчеканили оба солдата, и подхватив свое оружие, заняли боевые позиции. Оставшаяся тройка принялась проверять свое оружие. Занятие это было не особо интересным, потому разговор сам стал завязsdаться.

— Ну, не думаю, еще несколько месяцев, ну, может год, и разобьем фашистов. Вон, в Ленинграде же смогли прорваться, вот и мы сможем. — говорил Саня.

— Это да, но вряд ли все же месяцы, или год. В 41 все тоже думали ну, полгода-год война. А уже сорок третий, и ей конца края не видно, — не согласился Иван. И после небольшой паузы добавил, — ну, а ты что думаешь, путешественник во времени?

Тима все это время молча сидел и проверял свой пистолет-пулемет. Говорить о войне он не хотел, поскольку понимал что толково обманывать всех не получится, а если он будет говорить правду, то в самом лучшем случае покрутят пальцем у виска, а в худшем… хотя все равно! «Плевать! — неожиданно осенило его. Боги ведут войну, я вижу видения, а долбаный камень все время перебрасывает нас во времени. А гори оно все огнем! Надоело прятаться и скрываться, пора бы уже выйти на свет!» — подумал он и уверенно заговорил:

— Нет, война уж точно не закончится в сорок четвертом. Насколько я помню из курса школы, в сорок пятом году девятого мая война закончится захватом Берлина и подписанием капитуляции Германии.

— О, капитуляция Германии. Это хорошо, — не скрывая улыбку, проговорил Саня. — Но Гитлер как же? Вряд ли бы эта сволочь усатая так и подписала такой документ!

— Может, подписал бы, а может, нет, да застрелился он, как понял, что все. Конец его планам. За десяток дней до захвата Берлина застрелился, — просто ответил Тим.

— Гитлер застрелился? — удивлённо поднял бровь командир. — Ясно, а что насчёт нас? Что там Ленинград, когда освободят, а то у меня там тетка живет?

— Освободят, куда уж он денется. В следующем году освободят, а точнее, двадцать седьмого января сорок четвертого.

— Январь. Поздно-поздно, — закивал Саша, проверив оружие, и отложив его чуть в сторонку.

— Ну, а что еще расскажешь? Какие еще невероятные события произойдут.

— Да без проблем! — охотно кивнул Тим, и начал рассказывать все, что помнил про Великую Отечественную, и Вторую Мировую. И получалось рассказывать у него все настолько убедительно и точно, что вскоре даже часовые, одними глазами следящие за лесом, ушами были около парня, который без остановки рассказывал то, что во время проходящей войны было как минимум государственной тайной. Про предательство Власова, про Курскую битву, Ржевскую битву и много чего ещё, за что бы третий рейх озолотил его, ну, или пытал бы без остановки, выжимая все до последнего слова. Скорее всего, второе. Солдаты же слушали все это с легкой улыбкой, не воспринимая всерьез. Но все же иногда одобрительно кивая, дескать, глупость несусветная, но правильная.

— Хм, интересно, — проговорил Иван, для которого это все должно было быть сказкой, но почему-то, как показалось Тиму, было таковым в меньшей степени, чем для остальных. — Интересно рассказал, обязательно напишу тетке, и обрадую ее, что все-таки освободят Ленинград.

— Ага, и товарищу Сталину копию надо будет отправить. А то вот они не знают, как все будет, — закивал другой солдат, и все дружно заржали. Тима же не обижался на их смех, понимая, что пусть они сейчас и смеются, и ведут себя, как простаки, но, тем не менее, именно они ковали Победу, и именно им Тим обязан своим существованием вообще. И если он может им чем-то помочь, даже просто рассмешить, то он будет рад это сделать. А тем временем командир посмотрел на часы и его лицо тут же стало предельно серьезным.

— Прошёл уже час и десять минут, а связиста нет. Нехорошо, — проговорил он и достал рацию. Остальные солдаты также стали более серьезными, и смешки уже не раскатывались средь них. Война же! Вслушиваться особо в переговоры начальства Тим не стал. После нескольких непонятных фраз, одной из которых была: «Где сапог?», — он бросил это дело, понимая, что он ничего не понимает. Пять минут спустя командир невесело произнес:

— Группа «Б» не засекла связиста. Значит, придется выдвигаться к ней самостоятельно. Идем на запад, там нас будет ждать команда «Б», — произнес Иван и встал. Тут же остальные бойцы подорвались с места, и небольшая группка засеменила прочь от поваленной березы.

Напряжение в воздухе нарастало, и пусть Тима не был военным, всего лишь срочником, но он позвоночником чувствовал, что такой поворот событий явно не являлся хорошим знаком. Почему связист не пришел вовремя? Опоздал. Но ведь он называл время с расчетом опоздания. Значит, случилось что-то не то. И, похоже, это что-то действительно плохое, понял Тимофей. Внезапно перед ним прозвучал свист, и небольшой фонтанчик земли взлетел вверх в паре метров от него.

— Снайпер! — сразу заорал Саня, и все пятеро упали на землю, принявшись расползаться вокруг в поисках укрытия.

Командир же не паниковал, а уже начал отдавать приказы.

— Архип, работаешь по западу, с той стороны прилетело. Саня, работаешь по команде Архипа! Остальные конструируем местность вокруг, не исключено что гость не один! — тут же прозвучал очередной выстрел, и все принялись выполнять свои боевые задачи. Архип подполз к одному из кустов и стал высматривать врага, изредка выглядывая из-за него. Выстрелы еще прозвучали несколько раз, после чего стихли. Но никто из солдат не расслабился. Все понимали, что только кто выглянет сразу прострелят если не выглянувшую голову, то уж точно чиркнут по волосам.