Она замолчала, поскольку Клод ле Пти снова появился за их спинами на этот раз с подносом, на котором стояли две фарфоровые чашки, а также блюдце с печеньем.

– Прошу! Комплимент за счет заведения! – он торжественно сгрузил все на стол.

– Спасибо, – Этьен кивнул. – Скажите, я могу задать вопрос? Чем вам так не угодило семейство Гарне?

– Не семейство, мсье… только ваш отец… и это всего лишь слухи!

Этьен махнул рукой, призывая продолжать. Хозяин кофейни нахмурился и зачем-то оглянулся на остальных посетителей. Убедившись, что двое мужчин и почтенная дама заняты разговорами друг с другом, Клод ле Пти склонился к столику.

– Это очень давнее дело, – тихо произнес он. – Маркиз де Гарне тогда учился в Суар де Бонне…

– И? – поторопил его полисмаг.

– И… но, как вы понимаете, это всего лишь слухи… – толстяк вынул платок и промокнул внезапно вспотевший лоб.

– Разумеется.

– Говорили, что он причастен к похищению девушек и… надругательствам, простите, мадемуазель, я… я не должен был…

– Ничего, – отмахнулась Франсуаза, наблюдая за полисмагом.

На его щеках играли желваки.

– Это все? – сухо поинтересовался он.

– Не совсем, – Клод ле Пти выглядел виноватым. – Еще говорили, что это общество… Амф… амиф…

– Амификноты, – машинально подсказала Франсуаза, не сводя взгляда с Этьена.

– Да, да, именно! – затряс щеками хозяин таверны. – Амификноты!!! Так вот, поговаривали, что они участвовали в темных ритуалах и в полнолуние приносили в жертву животных, а потом закапывали на освященной земле.

– Неужели? – процедил полисмаг. – И почему же их не арестовали?

– Кого? Аристократов? Представителей почтенных фамилий? – Клод ле Пти покачал головой. – Не мне вам рассказывать, мсье капитан, как полисмаги относятся к таким преступникам. Им почти все сходит с рук!

– Верно, – Этьен залпом осушил чашку с кофе, даже не почувствовав вкуса напитка. Хозяин кофейни смутился, вдруг вспомнив, с кем разговаривает.

– Что-то заболтался я… вы уж простите, мсье капитан, – пробормотал он, пятясь обратно за стойку.

– Если хотите, мы можем уйти, – предложила Франсуаза.

Этьен мотнул головой.

– Пейте свой кофе! – голос прозвучал слишком резко.

Девушка опустила голову, а полисмаг тяжело вздохнул.

– Простите…

– Ничего, я понимаю, – она слабо улыбнулась. – Не каждый день открываешь шкафы со скелетами.

– Да, наверное…

Франсуаза покрутила в руках чашку и тоже допила кофе.

– Пойдемте?

– Да, – полисмаг достал портмоне и обернулся к хозяину, намереваясь расплатиться.

– Что вы, что вы! – замахал руками клод ле Пти. – Все за счет заведения!

– Как пожелаете! – Этьен поднялся и, дождавшись Франсуазу, вышел прочь. К печенью никто из них так и не притронулся.

– Что вы собираетесь делать? – поинтересовалась девушка, когда они вышли к набережной. Все это время полисмаг молчал, и она не решалась прервать его мрачные раздумья.

Конечно, она могла уйти, но ей не хотелось оставаться одной. И покидать Этьена в таком состоянии тоже. Никогда раньше она не видела его таким мрачным.

– Не знаю, – он облокотился на гранитный парапет, сковывающий берега Скуанны. – Наверное, стоит проверить сведения, поговорить с тем, кто вел то дело…

– Почему вы поссорились с отцом? – вдруг спросила Франсуаза.

Этьен улыбнулся уголком рта:

– Вы внимательно читали мое дело.

Он не спрашивал, а утверждал.

– Да, – девушка не стала отрицать.

– Тогда вы видели прочерк в графе о матери, – полисмаг задумчиво смотрел на темную гладь реки. Он не хотел раскрывать все причины, сподвигнувшие его на разрыв с отцом, но, с другой стороны, ему давно хотелось рассказать кому-то свою историю. Тому, кто бы понял и не стал осуждать.

На другом берегу белокурая девочка в малиновом пальто под строгим наблюдением няни кормила уток. Почему-то подумалось, что и Франсуаза когда-то чинно гуляла по набережной с кулечком, свернутым из газеты…

– Я подумала, что вы… что она скрывает свое имя, поскольку родила вас вне брака, – тихо обронила она. – И отдала отцу.

– Все было гораздо прозаичнее, – Этьен криво усмехнулся. – А прочерк… Не мне вам рассказывать о строгости правил зачисления в Суар де Бонне! Поэтому пришлось исправить метрику, чтобы те, кому в руки случайно бы попали мои документы, не стали задавать лишних вопросов.

– Вы поддерживаете отношения с матерью?

– Конечно. Она даже присылает мне ко дню рождения открытки, – полисмаг не скрывал иронии. – Последняя, кстати, пришла из Фиоренса!

– Но…

– Почему она уехала? Скажем так, не хотела мешать мне, а я не должен был мешать ей, – и, видя, что собеседница не понимает, капитан пояснил. – Видите ли, моя бабка… она сводня. Утверждает, что лучшая в Паризьенне.