– Да потому что глупо выяснять лояльность по пирожкам!

– А по-моему, это даже мило, – рассмеялась девушка. – Признайся, ты ведь тоже следовал традиции и носил пирожки на могилу?

– Да, но это было…

– Как дань уважения великому человеку, – кивнула Франсуаза. – В этом-то и смысл.

– Но тебя от нападок вредного старикашки это не спасло, верно?

– Знаешь, по здравом размышлении я понимаю, что всегда получала у него то, что запрашивала.

– У тебя был профессорский доступ!

– Да, но это не всегда было связано с основной работой… – Франсуаза задумчиво покусала губу. – Иногда мне кажется, что мэтр Мортелли специально грубил мне, чтобы вызвать сочувствие остальных.

– Возможно.

Они беспрепятственно спустились в подвал и остановились перед очередной обитой серебром дверью.

– Закрыто, – констатировал полисмаг, с опаской посматривая в сторону поблескивающей двери.

– Странно бы было, если бы морг распахнул двери, приглашая всех желающих, – девушка пожала плечами и взялась за ручку.

Негромкое “треннь!”, и дверь открылась. В ночномбезмолвии скрип петель показался очень громким.

Франсуаза вздрогнула, а Этьен оглянулся, пытаясь определить, сработало ли оповещение, но вокруг снова царила тишина.

– Нам следует поторопиться, – Франсуаза коснулась руки полисмага.

Он кивнул и первым переступил порог. Огонек сорвался с ладони и закружил под потолком, скупо освещая помещение.

Академический морг был точь-в-точь как в полисмагическом управлении: резкий запах формалина и холод. Столов, правда, было меньше, всего три, два из которых пустовали. Зато противоположную от двери стену занимал огромный шкаф-саркофаг, разделенный на отделения.

– Шкаф? – Этьен приподнял брови.

– Новейшая разработка. Теперь все тела хранятся там, – пояснила Франсуаза. – Это удобно: позволяет экономить магические резервы и избежать быстрого разложения.

– Ты принимала в этом участие?

– Немного. Ты же знаешь, Ле Шовен не жалует прогресс.

– Верно.

Полисмаг повернулся к люку, темневшему рядом со шкафом. Открыл и заглянул внутрь, проверяя, можно ли по нему выбраться наружу. Серебро тускло блеснуло на стенах, а где-то над головой виднелось звездное небо.

– Ну что, надо выбираться. Подожди, пока я не пройду его весь, и заодно решим, как поднимать Бонни!

Убедившись, что проем достаточно широкий, Этьен залез туда и осторожно, цепляясь пальцами и ступнями за небольшие выступы кирпичей, осторожно пополз по тоннелю. Внезапно рука скользнула в пустоту, а потом нащупала что-то твердое и шершавое.

– Что за… – вполголоса ругнулся полисмаг. Подтянувшись, он заглянул в нишу, от неожиданности отшатнулся, руки соскользнули, и он с глухим стуком съехал обратно.

– Что случилось? – Фраснсуаза, успевшая отскочить в самый последний момент, встревоженно склонилась над ним. – Все в порядке?

– Да, почти, – морщать от боли, полисмаг медленно поднялся.

– Ты не пострадал?

– Только моя гордость, – он украдкой потер место пониже спины.

Заметив это, Франсуаза хмыкнула и опять заглянула в тоннель.

– Что там такое?

– Помнишь, мэтр Мортелли говорил про девушку, которая пропала?

– Да.

– Кажется, я ее нашел.

– Что?

Франсуаза моргнула и озадаченно взглянула на полисмага.

– Девушка, которая подала жалобу… – пояснил он. – Я только что видел ее тело. Вернее, то, что от него осталось.

– Что?

– Да, там череп. И я только что трогал его. Ощущение не из приятных! – полисмаг поморщился и достал платок. Тщательно вытер пальцы, словно желая стереть само воспоминание о шершавых костях, которых касался несколько мгновений назад. Франсуаза тем временем заглянула в тоннель, пытаясь определить, где находится тело.

– Я ничего не вижу.

– Ты и не увидишь. Тело замуровали в стену. Видимо, не так давно один из кирпичей выпал.

Он передернул плечами, еще раз вытер ладонь и отбросил платок.

– Но с чего ты решил, что кости, которые лежат там принадлежат именно жертве амификнотов?

Франсуаза скрестила руки на груди. Как бы ни старался Бонни, капитан Богарне не был его хозяином, и последствия избиения не могли пройти бесследно.

– Подумай сама. Все произошло тридцать пять лет тому назад. Тоннель как раз строился. Очень удобно спрятать тело среди других неопознанных тел, а потом ночью замуровать его.