— «Придётся вести себя более открыто и заставить его подумать, что у него всё под контролем, тогда он, возможно, появится и я смогу приступить к следующему пункту плана», — проскочила мысль в самых потаённых уголках разума Фая, после чего он ответил: — Жизнь изначально не имеет смысла, но живущие в состоянии наделять её своим собственным смыслом. Я с самого появления на свет видел страдания окружающих меня людей, их было чересчур много, а радость и счастье на их лицах практически никогда не появлялись. Мне показалось, что это не справедливо. Я задался вопросом: почему жизнь оказалась хуже смерти? И впоследствии понял, что этот мир не правильный, не структурированный, слишком случайный, имеющий много неэффективных законов на уровне мироздания. Мечта Кристофера показалась мне оправданной и подтолкнула меня на мысль, что боги способны исправить мироустройство, но раз они всё ещё этого не сделали, то они некомпетентны в этом вопросе и должны оставить свой пост, чтобы кто-то из моей семьи встал на их место. Однако после того как больше никто из моей семьи уже не мог этого сделать мне пришлось взять всё в свои руки. Так как сам я не имел цели, жизнь или смерть для меня не имели разницы, но переняв мечту Кристофера, я не мог позволить себе умереть, и решил воплотить её, не смотря ни на что. А справедливое наказание Эдмунда стало обещанием моим братьям и сёстрам, которое я не собираюсь нарушать.

— Довольно удручающая картина, не иметь цели существования и чувств. Даже у опустошённых они есть. Представить не могу, каково это быть на твоём месте, но я понимаю, через что тебе пришлось пройти, ты потерял дорогих тебе людей, как и я близких опустошённых, и я выражаю искреннее сочувствие твоей судьбе.

— Для меня в ней нет ничего такого, что заслуживало бы сочувствия, — сухо возразил Фай, тщательно всматриваясь в окружающее пространство, чтобы обнаружить Мора.

— Вот о чём я и толкую, ты даже не можешь осознать всего ужаса происходящего с тобой, хотя и понимаешь, что так не должно быть. Однако я знаю, скольких переменных ты успел убить за всю свою жизнь. Они все запечатлены в твоей памяти. Испытываешь ли ты за это чувство вины? Заслуживаешь ли ты наказание, как и Эдмунд?

— Вины я никогда не испытывал. Мои деяния определённо заслуживают наказания, но осуществлять его нет смысла, так как положительный эффект будет выше если его не осуществить, тем более пока что не нашлось того, кто бы смог это сделать. К тому же в данном мироустройстве только такой подход может возыметь эффект, а значит, мои действия можно оправдать. Добро и зло, слишком расплывчатые определения, так что пока помыслы благие или справедливые, цель оправдывает средства, ведь что бы ты ни предпринял, как бы хорошо для остальных ни сделал, но всегда найдутся недовольные и ущемлённые. Казни убийцу и большинство будет радо этому, но найдутся и те, кому, например, не нравится сам факт казни, или те, кто близко с ним общался. Последние даже могут подумать отомстить за его смерть.

— Даже без чувств, ты понимаешь мораль. Необычно видеть осознание своих поступков у того, кто даже почувствовать их неправильность не может. А считаешь ли ты месть Эдмунду благим поступком?

— От лица моих братьев и сестёр это выглядит, как месть, но не с моей стороны. Я вижу только поступки, за которые Эдмунд должен понести наказание, ведь его действия были продиктованы личной выгодой, которую он замаскировал под благие намерения. Поэтому мои намерения в его отношении являются справедливыми.

— Очень необычное у тебя видение… но теперь я лучше тебя понимаю. Ну а сейчас ты можешь сказать, что отыскал свой собственный смысл жизни?

— Недавно я понял, что чем дольше я следовал за мечтой Кристофера, тем сильнее понимал её важность для самого себя. Где-то в глубине души возникло ощущение о том, что я занимаюсь тем, чем и должен.

— Уверен, это твоё ощущение и есть найденный тобой смысл жизни. Но возможно, он идёт из других воспоминаний, которые я нашёл в твоей душе. Даже ты не знаешь, о чём они. Позволишь, я тебе их покажу?

— Моя память идеальна, все важные воспоминания навсегда остаются в моей голове, пока я не пожелаю их забыть.

— Но эти не остались и их много.

— В любом случае тебе не нужно меня спрашивать, ведь я полностью в твоей власти.

— Просмотрев часть твоих воспоминаний без твоего разрешения, я поступил не правильно, за что прошу прощения. Впредь я не буду этого делать без твоего согласия. Поэтому, что ты ответишь? Позволишь взглянуть на них вместе с тобой?

— Показывай.

В глазах вновь всё потемнело. Но всего лишь через пару секунд Фай увидел перед собой стекло с весь его рост, за которым открывался вид на ночное звёздное небо, на кучу строений и рабочую станцию по добыче и переработке архаика. В отражении на окне в деловом костюме стоял одинокий дряхлый старик, по виду которого можно было судить, что ему около сотни лет, но он не использовал для себя никакой опоры, а всё ещё твёрдо стоял на ногах.

Он развернулся и увидел свой привычный рабочий кабинет с мягким освящением, но без каких-то дорогих деталей. В целом обычный и ничем не примечательный кабинет. Внезапно у него в ухе зазвучал женский голос:

— Я подготовила документы на подписание и выслала их вам на почту.

— Спасибо, Клара, — спокойным, но твёрдым голосом произнёс старик. — Идти домой ты могла ещё час назад.

— Понимаете, я у вас недавно, поэтому, как бы, ещё не привыкла к здешнему ритму, и мне приходится немного задерживаться.

— На первое время такой темп вам дозволен, но к концу испытательного срока вы должны укладываться в рабочие часы, иначе вам придётся подыскать другое место работы. Сами понимаете, в системе всё должно быть максимально отлаженно. Не пригодитесь у нас, обязательно пригодитесь в другом месте.