Наконец мальчик подошёл к двум верзилам. Один из них крепко схватил его за руку и повернулся в сторону выхода.

— Так не пойдёт, — в полтона произнёс Фай, поднялся с кровати и, разгоняясь по пути, побежал к двум верзилам.

— Стоять, — грубо крикнул здоровяк, заслонив второго с мальчиком.

Фай не отреагировал, подбежал к нему в упор, проскочил под его рукой и ударил ногой в колено, но это не возымело никакого эффекта, после чего он улетел от толчка второй руки. Протерев своей спиной пол, он вскочил и вновь побежал к ним, уклонился от очередного удара и вцепился громиле в ногу от безысходности.

Вначале здоровяк пытался отпихнуть его, отцепить от себя, но после нескольких неудачных попыток он вышел из себя и треснул его обратной стороной ладони.

От тяжелейшего удара Фай отлетел обратно к своей койке и остановился, ударившись об неё спиной, сознание помутнело, он перестал что-либо различать, но голоса громил на высоких тонах он всё ещё различал.

— Аккуратней, он ценный образец.

— Он сокращённый, к тому же ещё и террорист. Его положено бить.

Затем их голоса прекратились, а двери вновь захлопнулись, когда Фай пришёл в себя, то увидел рядом с собой своих братьев и сестёр. Одна из девочек, которую все звали Веснушкой из-за её многочисленных веснушек, тряпочкой вытирала кровь с правой части его губ, а другой рукой вытирала свои слёзы и приговаривала:

— Дурак, зачем ты полез? Тебя же могли убить…

— Они увели Томпсона? — потерянным голосом спросил Фай.

— Говорю, ты дурак, теперь у тебя и шрам останется на всю жизнь.

Вдруг Кристофер обнял Фая и заявил:

— Нет, он всё правильно сделал! Каким же я был идиотом, что не побежал вместе с ним! Мы семья, и что бы ни случилось должны помогать друг другу! Мы не можем это так оставить. Это всё несправедливо, почему мы должны страдать? Во имя чего?

— Ты меня задушишь, — с трудом молвил Фай.

Кристофер разжал объятья, извинился и сел рядом у кровати, посмотрев в потолок.

— Помните, я рассказывал вам о внешнем мире, о богах, что могут делать всё что захотят, и даже оживлять умерших? — задумчиво спросил у всех Кристофер.

Дети кивнули.

— Я принял решение. С этого дня я обещаю всем, что выберусь из этого места и стану богом, как и те герои из истории и изменю всё! Сделаю так, чтобы все были счастливы! И тогда мы все вместе встретимся и будем, смеясь, вспоминать о прошлом!

— Звучит неправдоподобно, даже для такого фантазёра, как ты, — косо взглянул на него Фай. — К тому же не все люди заслуживают счастья. Например, люди в белых халатах и со странными лицами.

— Да иди ты, — слегка смущаясь, ответил Крис. — Вот увидишь, так всё и будет. Конечно, не прямо сегодня, но когда-нибудь… обязательно. Но по поводу не всех людей, ты прав. Эдмунд и его команда счастья точно не получат.

Фай отвёл взгляд.

— Не шевели головой, я ещё не всю кровь промокнула, — строго произнесла Веснушка и повернула руками его голову.

— Да-да, знаю, прости, — учтиво ответил Фай и обратился к Кристоферу: — Но если кому-то из нас и удастся стать богом, то этим человеком будешь именно ты, Крис.

Эти слова ещё сильнее вогнали его в краску и даже на его красных щеках стал заметен румянец.

— Нет, не так, — возразил Крис. — Каждый из нас может стать богом, поэтому давайте пытаться все вместе.

На этом моменте всё постепенно исчезло. Затем пред глазами Фая вновь предстал длинный коридор, он шёл по нему вместе с ужасно загрустившей Веснушкой, а позади их подгоняли двое громил.

— Фай, — прошептала девочка.

— Что такое?

— Даже не думай мне поддаться. Просто не надо. Я тебя не прощу, если ты это сделаешь.

— Если я не поддамся, тогда ты умрёшь.

— Может быть ты и прав, я никогда не была сильна в тестовых боях. Но тот, кто выиграет, сможет стать телохранителем дочери Эдмунда. Лучше пусть сильнейший из нас им станет, чтобы потом однажды отомстить за всех нас.

— Мы семья, я не могу поднять на тебя руку.

— Именно потому, что мы семья, ты должен это сделать… ради всех нас, — уверила Веснушка, на её глаза накатились слёзы, и она едва сдерживаясь, чтобы не зареветь добавила: — Думаешь, мне легко? Я тоже не хочу никого из вас терять, как и ты, но нас заставят… Поэтому обещай мне, что если ты выживешь, то отомстишь за нас.

— Я понял. Кто-то из нас должен воздать ему по заслугам. Так будет справедливо. Обещаю.

— Справедливо? Неужели после всего того кошмара, что нас заставили пережить, ты так и не начал ненавидеть Эдмунда и его сотрудников?

— Чувства с эмоциями по-прежнему не выразительны, и я почти не могу их различать. Но для того чтобы поступать справедливо они не нужны.

Вдруг всё замерло, и Фай услышал голос Мора:

— Ты зашёл так далеко, следуя даже не за своими, а за чужими мечтами и желаниями? Но почему?