Вообще, о встрече сегодня с Веснушкой и Валюшей он не договаривался. Вчера они разошлись так себе: после звонка Джессики Аглая абсолютно закрылась. Протирала пол, домывала посуду, убирала со стола и даже размахивала веником — в общем, делала все, лишь бы минимизировать с ним контакт даже взглядом. Будто это не они только что целовались и лапали друг друга словно две малолетки на заднем дворе школы.

Разговор с Джессикой вышел рваным, но она была настолько милой, что он даже ощутил некую вину за свое скотское поведение. Она же не виновата в том, что он перегорел. И что вообще никогда не мог дать ей того, чего она хотела — она тоже не виновата.

Она хотела за него замуж, это он знал. С присущей всем американцам открытостью она свободно говорила на эту тему, но, как и все женщины, ждала от него первого шага. Совершенно безосновательно. Потому что повода думать о том, что у них что-то выгорит в далеком будущем, он никогда ей не давал.

Он просто спал с ней, возил по ресторанам, покупал различные побрякушки и на этом, собственно, все. Но он видел, как она смотрела на него — с обожанием. Восхищением… И надеждой. Она действительно хотела большего, а он просто уехал домой, к своим балалайкам и медведям, в суровую Россию.

— Я прилечу к тебе на уикенд, — щебетала она, а он, слушая ее вполуха, наблюдал из-за приоткрытой двери ванной, как усердно Аглая вытирает пол. — Надеюсь, ты меня ждешь?

Он не ждал. Но ведь вывалить на нее это все прямо сейчас вроде как не вовремя…

Решив, что наберет ее как-нибудь позже и все объяснит, он, прикрывшись важными делами, сбросил вызов. Сейчас ему важнее было объясниться с Веснушкой. Но с Веснушкой разговора тоже не склеилось — льды Антарктики и то теплее.

И он уехал домой.

А теперь вот решил наведаться к ним без приглашения: подъехал к детскому саду и терпеливо ждал, когда она придет забирать дочь.

Конечно, она просто прошла мимо и даже не догадалась, что эта черная большая машина теперь его. И выйдя из сада за руку с дочерью наверняка бы тоже пошла мимо, но он остановил ее, "посигналив" фарами.

— Привет, — улыбнулся, опустив стекло.

Светлая рубашка, темные очки — ни дать ни взять парижский денди.

— Привет, — первой отозвалась Валюша. В руках у нее был все тот же водяной пистолет, но настроена она была вполне себе дружелюбно: — Ты привез мне мишек?

— Мишек?..

— Мармеладных. С клубникой.

Чего не было, того не было… Так сразу включить заботливого по всем пунктам отца непросто.

Но в багажнике лежал большой белый заяц, купить которого он все-таки догадался.

— Ты что здесь делаешь? — спросила Аглая. Тон ее уже не был таким сухим как при вчерашнем прощании, скорее подчеркнуто вежливым. С нотками плохо прикрытой иронии и… радости. Да, она была рада его видеть. — Не помню, чтобы я тебя приглашала.

— А я сам приехал, все как обычно. Ты не рада?

— Нет.

— Да брось.

— Представь себе. Земля крутится вокруг солнца, а не вокруг тебя, Вишневский.

— Серьезно? Ну буду знать.

Ему определенно понравился тон беседы, все лучше чем огрызаться по-настоящему.

— Садитесь, — кивнул за спину, — прокатимся.

— И куда?

— Не знаю, куда-нибудь в парк. Дети же любят аттракционы? Ты любишь карусель? — спросил у Валюши. Та охотно кивнула.

— Ты купил новую машину? — осматривая "монстра" заметила Аглая.

— Ну, в старой же мест всего два, — выбрался на улицу и открыл для них заднюю дверь. — Забирайся, кнопка.

— Я не кнопка, я Валюша!

— Детское кресло? — заглянула в салон Веснушка, явно оценив жест. — То есть, я так понимаю, отставать от нас ты не собираешься? — а это уже просто так, для порядка.

— Я свое решение уже озвучил.

Сняв с плеч Валюши рюкзак, Аглая усадила ее в новое кресло и пристегнула ремнем безопасности.

— Удобно тебе?

— Ага.

— Ну сиди здесь, мама будет неподалеку, — захлопнув дверь, обернулась на Артура: — Какой еще парк? На тебя это не похоже.

— Просто ты плохо меня знаешь.

— Да нет, как раз-таки наоборот, — обойдя капот машины, и не дожидаясь проявления галантности с его стороны в виде "открыть дверь и подать руку", забралась на соседнее с водительским кресло.

Вишневский понимал, что, в общем-то, не так уж она и не права — на него это действительно похоже мало. Но чувствовал, что должен сделать хоть что-то. Найти с ними контакт.

Но только ли ради дочери или ради ее матери в том числе?

Его тянуло к ней, безусловно, и вчерашняя сцена на кухне быстро дала это понять, но какие-то отношения… Она же… невозможная! Трудная, идейная, упертая!