Хозяйка дома повернула вытянутое лицо к вошедшим, и прекратила перебирать бумаги.

Почувствовав на себе ледяной бесчувственный взгляд, Марина мелко задрожала.

– Нам прислали новое распоряжение из Каристоля. Ознакомьтесь.

Сообщив об этом, словно сделав им одолжение, она сунула им в руки распечатанный пакет. Разумеется, в деревню прислали несколько распоряжений, объединенных одной бандеролью. Речь шла не только об экономии средств, но и, – в первую очередь, о дополнительной власти Смотрительницы, непосредственно контролирующей корреспонденцию.

Развернув официальное письмо, девушки прочли следующее:

«Составлено от имени председателя Круга Махаши из рода Маболо, направлено по запросу касательно «Марины» и «Анны».

Поручение.

Принимая во внимание достижение осужденными совершеннолетнего возраста, настоящим поручаю уполномоченной удаленного поселения для отбывающих наказание произвести необходимые действия по поиску субъектов для создания семей и их регистрации на территории удаленного поселения. Решение обжалованию не подлежит, и вступает в силу с момента ознакомления в пункте назначения.

Ответственную за выполнение поручения назначаю С. из рода К.»

В самом низу, как и положено, шла роспись председателя, перекрытая чернильной печатью с гербом рода Маболо.

Мгновенно нахмурившаяся Анна присмотрелась к письму. Руки девушки задрожали от гнева, в то время как Марина, зажав рот, издала пронзительный вскрик. Ее самые страшные опасения подтвердились.

– Без соплей, – не повышая голос, и, тем не менее, жестко пресекая всякие попытки разжалобить, произнесла Смотрительница.

Анна оторвалась от письма, которое прочла, по меньшей мере, восемь раз, вчитываясь в каждое слово.

– Здесь ошибка. Я не нарушала законов Каристоля. Мне не выносили приговора.

Дава тяжело дышала, удерживаясь от того, чтобы сорваться в крик.

– Меня это не касается.

– Я совершенно свободна в месте пребывания и своем выборе, – четко сообщила она, возвращая письмо.

– Решение принято и обжалованию не подлежит, – отчеканила ответственная.

– И все-таки, я хочу получить ответ из Каристоля исключительно на свое имя.

Анна протянула свое письмо, слегка наклонив голову и изучая Смотрительницу. Хозяйка дома взяла конверт и секунду, не более, равнодушно ознакомилась с адресом доставки.

– Твое право. Карен заберет его.

– Это означает, что я получаю отсрочку выполнения поручения, – не смотря на угнетающий страх перед авторитетом Смотрительницы, заметила Анна. – Кроме того, поскольку в письме указана не только я, но и Марина, отсрочка предоставляется нам обеим.

Смотрительница пронзила ее взглядом и будто неосознанно положила руку на Каф в виде дубинки, висевший у нее на поясе.

– Ставя под сомнение решения Каристоля, ты лишь ухудшаешь свое положение. На этом все.

Анна кивнула своим мыслям, не рассчитывая на другую реакцию. Поддерживая вцепившуюся в ее руку Марину, полностью раздавленную случившимся, подруги выбрались на свежий воздух. Не желая оставаться рядом с проклятым домом, они побрели от него прочь, куда их несли ноги.

Достав маленькое зеркальце, Анна подняла повязку, закрыв нижнюю половину лица, и пригладила непослушные волосы.

– Не оборачивайся, – прошептала она. – На балконе двое мужчин. Они следят за нами.

Вздрогнувшая Марина послушно склонила голову.

Только отойдя на достаточное расстояние и скрывшись за ближайшей дюной, Анна освободилась от объятий подруги и вскарабкалась по песчаному склону, ползя по стогу на животе. Приподнявшись на руках на самом верху, дава пристально всмотрелась в дым, исходящий из печной трубы дома Смотрительницы. Спустя считанные минуты его цвет изменился на темно-синий.

Съехав вниз, к ожидающей ее Марине, Анна резко выдохнула. Сжав кулаки, она сердито пнула ближайшую к ней торчащую из земли доску, тут же с хрустом сломавшуюся.

– Тварь! Теперь я точно знаю, что все наши письма были сожжены!

– Так значит… – проблеяла Марина, и побоялась закончить фразу.

Она закусила губу и с ужасом смотрела на охваченную яростью Анну.

– Отсрочки не будет, – прошипела дава, смачно сплюнула попавший в рот песок и вытерла губы рукавом.

Грациозно приподняв руку, смуглая девушка посмотрела против света на покачивающуюся над головой вывеску. Купающийся в солнечных лучах знак скрипки привлек ее внимание не случайно.