Не ищи ее, мать! Пропала твоя доченька, закатилась за диван, как рублевая монетка. Прячь не прячь, мать, ее под юбкой, чуть отвернешься, и нет ее. А найдешь, дура, пожалеешь. Будет ходить за тобой до самой смерти, рассказывать, как ей было хорошо. Волосы белесые на лобке только пробились, а у ней запала уж побольше твоего, дуреха. Вой не вой, сама виновата. Нет у тебя больше ни сегодня, ни вчера, ни завтра.

Двое сидели на краю люка, свесив ноги внутрь. Приятная прохлада доходила только до животов. Чтобы охладиться, приходилось снимать оранжевую каску и выставлять лицо по центру дыры. Сапоги валялись рядом с оранжевыми конусами. Раньше по неопытности сапоги пару раз падали внутрь и приходилось спускаться босыми ногами в гору мусора.

Один развернул плотный черный пакет и достал два куска хлеба, намазанного сахаром поверх пятна подсолнечного масла. Второй поморщился, наблюдая, как первый запихивает в рот половину куска и не может прожевать. Приходилось отворачиваться или вовсе разглядывать гору мусора.

Вокруг не было ни души. Вонь распугала всю живность в радиусе километра. Трупный запах почти не вымывался из волос, кожи и одежды этих двоих. Мимо люка туда-сюда катался городской автобус. Он всегда сбивал один и тот же оранжевый конус. Внутри сидели бабки с тележками и с претензией взирали на двух водопроводчиков.

Первый посмотрел на ручные часы – еще шесть часов до конца смены. Каждый час мусора становилось все больше. Каждый день пускают воду, и она размывает всю округу вместе с кладбищем. Каждый раз первый шутит, что скоро мертвецы сами встанут и пойдут чинить канализацию.

Сегодня среди мусора торчала оторванная рука с ярким маникюром. Бугай насчитал на ней три золотых кольца. Пришлось напялить сапоги, чтобы спуститься на пару ступенек по железной лестнице и, держась одной рукой за перекладину, попробовать вытащить кисть. Он несколько раз пытался дотянуться до нее, но лестница раскачивалась и скрипела под его весом. Приятная находка была практически в паре сантиметров от кончиков его пальцев, что было обидно вдвойне.

Первый смотрел на его попытки, пережевывал последний кусок, причмокивал, стараясь выжать максимум сладости. Каждый раз ему охота было отвесить пинка напарнику, чтобы тот свалился в кучу отходов, вымоченную в жиже из отстойника. Чтобы дошло до него, наконец – нельзя тревожить покойников. Они потихоньку плывут на свободу – через пару километров выплывут спокойно в реку и понесет их течением в местечко получше этой дыры. Вместо этого он вставал и начинал собирать конусы, чтобы отправиться к следующему люку.

Казалось, что молодой в такие моменты смотрит на него так, будто ждет не дождется, когда же первый кувыркнется в один из люков и точно так же поплывет к реке. А он будет тут слоняться, отломанный ломоть, искать чем поживиться.

В комнате первого этажа были плотно закрыты зеленые шторы, пришлось вкручивать новую лампочку, чтобы включить торшер. Стоило дернуть за веревочку, с торшера слетал слой пыли и щекотал ноздри. Жужжащая муха, не отойдя от сна до конца, металась под потолком из угла в угол. Мужчина невысокого роста сел в мягкое кресло и стал ждать. Он пытался сообразить, как лучше встречать гостя или гостей. Надо было уточнить, придет ли он один. А как к нему обращаться? Сергей? Как-то неуважительно получается. Отец? Или так и называть – шаман?

В дверь постучали. Мужчина сорвался с места и посмотрел в глазок. На лестничной клетке стояла та самая Старуха из магазина. Она заблаговременно обхватила дверную ручку и ждала, когда замок повернется. Видимо, долгое ожидание ее не устраивало, и она начала дергать за ручку. Мужчина повернул аккуратно ключ и распахнул дверь до середины. В нее тут же ввалилась Старуха, оттесняя мужчину в центр комнаты. За Старухой семенил сгорбленный старик почти вдвое ее выше.

– Вот, я рассказывала про него. Да что ты копаешься? Разувайся, куртку на ручку повесь! Не видишь, человек нас ждет? – Старуха сгребла себе тапки из обувницы. – А он и так походит! Мы все равно ненадолго, – Старуха поймала взгляд мужчины. – Ну веди нас! Где мы сядем?

Мужчина показал в сторону комнаты. Старуха плюхнулась в кресло, а Старик все никак не мог выбрать между стулом и диваном. Мужчина сел на табурет в центре комнаты. Старуха гаркнула на Мужчину:

– Ну, что сидим? Давай рассказывай все ему! У нас времени мало, так и рынок закроется, придем к шапочному разбору!

– Ну, допустим, хочу, чтобы воду дали. И что, вот он сделает так, что сейчас из крана вода потечет? – Мужчина старался не смотреть на Старика.

Старуха достала из кармана карамельку и засунула за щеку.

– Нет, это не сможет. Проси что-нибудь попроще.

– Ладно! Тогда хочу, чтобы у меня холодильник был забит продуктами и они не заканчивались!

– Да что ты ерунду какую-то все загадываешь? Перед тобой такой человек сидит, между прочим!

Старик немного ежился на диване, пугливо смотрел на Старуху и пытался делать вид, что обсуждают не его.

– Тогда хочу, чтобы никто не умирал в городе! – Мужчина смотрел с азартом на Старуху и ждал, что она скажет.

– Дурость какая-то! Но это, наверно, можно?